Гомосоциальная модель мужского взросления довольно нормативна для советской культуры и представлена в мультфильме пионерами и браконьерами, среди которых нет женщин. Дружба, построенная на педофилии, имеет отдельный от гомосоциального символический смысл. Характер отношений между Чебурашкой и Геной дублируется в паре Тобик-Лев Чандр из первой серии мультфильма. Первоначально Тобик попадает к девочке Гале, которая его находит, а потом за ним ухаживает, Последующая дружба Тобика с Чандром показалась бы абсолютно произвольной, если бы не имела функции прояснения отношений между парой главных героев.
В контексте русской детской литературы, показательной моделью для пары Чандр — Тобик служит пара «лев и собачка» из известного рассказа Льва Толстого. Вместо того чтобы ее сожрать, лев, которого служители зоопарка кормят потерявшимися домашними животными, начинает испытывать к собачке любовь. При таком развитии событий в рассказе классика замена «собачки» на «щенка» показалась бы странной.
Построенная по педофилической модели, связь между Геной и Чебурашкой имеет структурно-символическое значение. Хотя в жаргоне глагол «чебурашить» означает «вступать в половой контакт», а существительное «Чебурашка» — «пассивный гомосексуалист», для анекдотов о Гене и Чебурашке не характерна сексуальная реализация. Наиболее популярный риторический ход этих анекдотов заключается в обыгрывании структурного характера отношений между героями: анекдоты подчеркивают детскую наивность Чебурашки и отеческую мудрость Гены[501].
Обсценная версия мультфильма (приписываемя Гоблину [Дмитрию Пучкову], изобилующая отсылками к анальному сексу в рамках лагерно-блатного жаргона, также акцентирует не собственно сексуальную, а властную подоплеку отношений между мужскими персонажами. Особенно часто перевод текста в термины анального секса происходит во второй серии, где обеденная версия указывает на соперничество между персонажами в сборе металлолома и, соответственно, на удовлетворение, связанное с унижением соперника. Переводя нормативные фор! мулы на один из главных альтернативных языков повседневной жизни советского общества — язык лагерно-блатного жаргона, — обеденная версия мультфильма в квазиницшеанском ключе указывает на то, что за артикуляцией моральных ценностей стоит подоплека насилия и бытовой борьбы за власть [502].
Педофилическая модель проясняет символический смысл отношений между ребенком Чебурашкой и его «суррогатным отцом» Геной. В сравнении с «Малышом и Карлсоном» (1968–1970), использующим тему педофилии в то же время, что и «Чебурашка», или «Голубым щенком» (1976), особенно скандально разрабатывавшим ее несколькими годами позже, в нашем мультфильме эротические и сексуальные аспекты педофилии приглушены [503]. Несмотря на различия, сравнение этих мультфильмов помогает определить значение темы педофилии во всех этих классических текстах позднесоветской эпохи.
Важно заметить, что пары Чебурашка — Гена и Малыш — Карлсон озвучены одним и тем же дуэтом актеров, Румяновой — Ливановым. Малыш, как и Чебурашка, страдает от заброшенности, правда, страдания его связаны не с изначальной маргинальностью, а с отсутствием понимания со стороны родителейКарлсон, своего рода цветовая галлюцинация Малыша (за скучными черно-белыми реалиями Малышу постоянно представляются фантазийные цветовые образы), реализует для него альтернативную систему мира, построенную на достижении удовольствия, а не на нормативной семейной дисциплине.
Если в «Малыше и Карлсоне» педофилия связана с альтернативой нормативным семейным ценностям, то в «Голубом щенке» эта тема связана с жанровой сущностью детских мультфильмов. Поскольку мультфильмы имеют дидактическую цель, постольку они несут в себе дух романа воспитания. Bildungsroman имеет гомосексуальный субжанр — это coming-out story, который предлагает альтернативную модель взросления и социализации молодого человека [504]. В таком жанровом контексте вполне имеет смысл аналогия между Чебурашкой и Голубым щенком, о которой пишет Сергей Кузнецов. Оба героя поставлены перед задачей социализации. У обоих наличествует амбивалентная тендерная составляющая. Соответственно, обоим им приходится находить альтернативные модели взросления;
