Значит, тебе же хуже.
Уже почти ночь. Пора домой.
Мне не хочется запираться в четырех стенах. Не могу. Давай вернемся, я захвачу куртку и пойду прогуляться.
Тогда я с тобой.
Послушай. Я думаю, что этот разговор слишком глубоко вонзился в мою жизнь для того, чтобы мы могли продолжать, не причиняя боли себе и друг другу, а у меня нет никакого желания делать это. Не думаю, что ты можешь помочь мне, а это единственное, что мне нужно. Мне нужна даже не помощь — скорее, наверное, сочувствие, утешение… что-то в этом роде; а ты для этого не годишься, потому что ты будешь продолжать вкладывать перст в рану, ты не можешь без этого, страсть превозмогает в тебе здравый ум. Страсть, разумеется, извращенная. В общем, ты уже помог мне, чем мог: взял в клеши и выдавил из меня всю правду, уж это ты умеешь как никто. Точно так же действует и клизма; ты и есть клизма, а когда желаемый эффект достигнут, о ней забывают. Так что до следующего раза, сеньор Клизма, ты истерзал мне желудок, но это было полезно. Теперь я буду понемножку приходить в себя, а когда смогу что-нибудь проглотить, я поем. Одна, это уж точно. Одна.
Как жаль. Именно сейчас, когда мы только начинаем узнавать друг друга…
Ты никогда не снимешь свою маску?
Никогда.
Ты это сделаешь. Ты, наверное, уже делал это, но, разумеется, я не понимала. В общем, не знаю. Что будет со мной? Я предпочитаю не думать об этом. Сейчас мне действительно хотелось бы, чтобы ночь не кончалась и чтобы подольше не наступал тот час, когда мне придется вернуться, влача на плечах тяжкий груз истины. Вот видишь, к чему приводит желание понять? Эх, быть бы мне дурой — полной, абсолютной дурой! Я была бы счастлива.
Не говори таких вещей.
Тупая и счастливая — представь себе картинку.
Прибереги для кого-нибудь другого тот номер, который ты собралась показать. Я — не твоя публика.
Я и правда иногда думаю об этом: отказаться бы от своего ума…
Нужно быть совсем уж глупым, чтобы спутать счастье с глупостью.
Это ты хорошо сказал. Но послушай, неужели ты не дашь мне передохнуть? У всех в жизни иногда бывает безумная ночь.
О-о, если ты готова на безумную ночь, я в твоем полном распоряжении.
Опять?! Боюсь, у тебя целый день бродили в голове эти шальные мысли. Уж я-то тебя знаю, и ты совсем не изменился.
У всех нас есть свои слабости, чего же ты хочешь?
Но ведь это ужасно, правда?
Что именно?
Когда счастье путают с чем-то еще. Это мне напомнило об одном бродяге, которого я вижу время от времени возле своего дома. Тебе тоже наверняка приходилось видеть таких, они обычно сидят прямо на тротуаре: почерневшие от грязи, с омерзительными босыми, исцарапанными ногами, на голове — какой-то ужас, похожий на клочья звериной шерсти. Я вижу, как он сидит, вытянув ноги поперек тротуара и поставив между ними пакет с вином: голова свешена на грудь, руки мотаются в воздухе, как у агонизирующего танцора… и мне становится так грустно и так жалко его, что просто жить не хочется. Но если подойти к нему поближе, слышно, как он напевает себе под нос. Я как-то раз подошла, чтобы бросить ему несколько монет: в конце концов, пусть у него будет хотя бы на вино. Так вот, он напевал, и, услышав это, я поняла, что он счастлив — пусть он в каком-то другом, своем мире, но он счастлив. Почти каждый день он бывает счастливее меня — он, который наливается вином, сидя на тротуаре, а мне плохо. Скажи откровенно: разве это не жестоко?
Я что-то не уловлю твою мысль. Моя не понимать.
Ты все понимаешь, ты прекрасно все понимаешь, просто то, что я говорю, кажется тебе глупостью, и, вероятно, ты прав. Но в жизни тоже сколько угодно глупого, а многим может показаться глупым то, что ты сидишь здесь, теряя время, заброшенный всеми, и тем не менее ты доволен и счастлив. Прямо как тот вечно пьяный бродяга. Ему я даю на вино — тебе бы, конечно, не дала, — а к тебе вот приехала… из эгоизма, потому что необходимо, мне было необходимо выговориться, а в Мадриде, представь себе, поговорить было не с кем. Ну, в общем, конечно, всегда есть кто-то, но я знала, что мне хочется приехать к тебе. Я что-то совсем запуталась, да? Но бродяга сидит там. Хотя сегодня, наверное, нет. Это и правда любопытно: в выходные его почему-то не видно возле моего дома. Точно, я только сейчас поняла: он бывает только по рабочим дням. Слушай, а может, он еще счастливее, чем мы думаем?
