Давай разберемся. Чего ты ищешь в жизни?
Если бы я знала.
Надеюсь, вино развяжет тебе язык. Такие вот разговоры, когда переходишь из бара в бар, то неторопливо бредешь, то пьешь вино, очень облегчают исповедь, вот увидишь.
Исповедь, отец мой? Ха-ха-ха. Мне как-то не приходило с голову, что можно взглянуть на это с такой стороны, но пусть будет так: холодная ночь, теплые бары, где дымно и шумно… Чего я ищу в жизни? Хороший вопрос. Откуда я знаю? Ты заметил, что вино наводит на меня дремоту?
Я спрашиваю, знаешь ли ты, что для тебя важнее всего в этой жизни.
В моей жизни? Таких вещей очень много, не знаю, смогу ли я выбрать что-нибудь одно. Думаю, в этом тоже заключается одна из составных частей конфликта.
Спрошу иначе: имеют ли между собой что-либо общее все те вещи, которые важны для тебя в этой жизни?
Как это — что-либо общее?
Не знаю, помнишь ли ты, но совсем недавно ты сказала следующее: твоя проблема не в том, чтобы поставить свою судьбу в зависимость от сильного сомнения, а в борьбе с убеждением… С каким убеждением?
Да, так я и сказала. Сейчас я не очень уверена, что в этом есть какой-нибудь смысл… Слушай, тебе не кажется, что здесь немного душно?
Мы сейчас же уйдем, но прежде выслушай меня. Ты говоришь, что для тебя в жизни есть много важных вещей, и я понимаю это. Так бывает со всеми неодномерными людьми — такими, как мы с тобой. Но если мы задумаемся о смысле нашей жизни, то увидим нечто такое, что пронизывает все важное для нас; следовательно, есть что-то основное, главнейшее, являющееся как бы осью нашего поведения, вокруг которой оно вращается в сторону добра или в сторону зла, в положительном или отрицательном направлении. Мне бы хотелось понять, что является таким вот главнейшим, основным для тебя, потому что именно в этом коренятся причины, заставляющие тебя принять то или другое решение в нынешней ситуации. Ты меня понимаешь? И… прости, не перебивай, сейчас говорю я. Именно поэтому я и спросил, за какое убеждение ты, по твоим словам, борешься, или против какого убеждения, по твоим же словам, ты борешься, потому что, если как следует подумать, здесь присутствуют обе возможности: или ты борешься за то, чтобы поддержать это убеждение, или ты борешься за то, чтобы стряхнуть с себя его груз. Однако в любом случае — я возвращаюсь к своему прежнему аргументу — совершенно логично думать, что твое убеждение заключается именно в смысле, в связи, объединяющей все важные для тебя вещи. А если это так, то именно об этом мы сейчас и говорим — вернее, именно об этом ты и хочешь поговорить: о том, что мотивирует твою тревогу и беспокойство, то есть о предложении Армстронга и о том, как оно влияет на твою жизнь.
Уфф! Ты просто убиваешь меня своим талантом. Погоди, дай немного прийти в себя. Интересно, сумею ли я переварить такую дозу когерентности.
Ладно, приходи в себя, а я пока расплачусь за выпитое, и мы покинем душную атмосферу этого заведения. Мы переберемся в какое-нибудь более спокойное место, согласна? Но это не игра. Теперь мы поговорим серьезно… если ты захочешь. А если нет, будем продолжать пить и веселиться. Знаешь, что хорошо в этой стране? Что каждый испанец мечтает иметь свой бар, чтобы остальные — хоть и не вполне ясно, на что они будут жить и где добывать деньги, — заходили к нему выпить. Таким вот образом и поддерживается главная отрасль нашей промышленности: индустрия веселья.
Я настаиваю: ты сказала, что ведешь ужасную борьбу против некоего убеждения. Это сказала ты — не я.
Ну, просто так говорится, за этим не стоит ничего конкретного.
Неправда. Ты проговорилась. Послушай, не играй со мной. Как только дело дошло до настоящего разговора, ты начала пятиться. До сих пор все было изящно, остроумно, талантливо, в общем, просто идеально.
Ты все преувеличиваешь. Моя проблема — что мне делать с семьей.
Ничего подобного. Это только видимость. Давай, наберись храбрости.
Это правда. Это единственное, что выбивает меня из колеи. Я шатаюсь потому, что земля уходит у меня из-под ног.
Тогда беги — убеги оттуда, где ты находишься, и все придет в норму. Это Армстронг раскачал под тобой землю? Тогда все просто: скажи ему «нет», и она перестанет качаться.
