Селдон взял у неё приёмник, приложил к уху…
— А, понятно! Он как наушник работает. Ой, как громко. Что? Понятно, вы меня слышите… Да, это наша комната… Какой номер? Не знаю, какой номер. Дорс, ты знаешь, какой у нас номер?
— Посмотри, там на приёмнике какой-то номер написан. Может, это то, что им нужно?
— Может быть, — с сомнением в голосе ответил Селдон. — Вы слушаете? — спросил он у того, кто говорил с ним. — Тут написано: 6ЛT — 3648А. Достаточно? Послушайте, скажите, где узнать, как правильно пользоваться этим устройством? Да, и кухней заодно? Что вы хотите этим сказать: «Всё работает, как обычно»? Для меня это — пустые слова. Понимаете, я ведь… варвар и почетный гость. Я не знаю, что у вас значит — «как обычно»… Да, простите за мой акцент. Что? Очень рад, что вы сразу поняли, что говорите с варваром… Меня зовут Гэри Селдон.
Гэри умолк и уставился на Дорс с невыразимой мукой, не отрывая наушника от уха.
— Сказал, что должен проверить. Наверное, сейчас скажет, что не нашёл моего имени… О, вы меня нашли? Отлично. В таком случае помогите мне. Да. Да. Да, а как позвонить за пределы Микогена? Никак? А как разыскать, к примеру, Протуберанца Четырнадцатого? Ну, не его самого, так его помощника какого-нибудь, заместителя? Ага, ясно. Благодарю вас.
Не без труда оторвав наушник от уха, Селдон водрузил всё устройство на тумбочку и сообщил:
— Они решают вопрос о том, кто нам покажет то, что можно показать, но этот человек не сказал, когда это произойдёт. За пределами Микогена ни с кем связаться нельзя, по крайней мере, с помощью этой штуки. Значит, Челвика мы не разыщем, даже если он нам понадобится. А если я захочу связаться с Протуберанцем Четырнадцатым, придётся поклониться в ножки целой шайке бюрократов. Может, тут и равенство, не знаю, но только и у равенства есть исключения. Конечно, никто ни за какие коврижки не признается, что исключения есть.
Взглянув на часы, Селдон прибавил:
— Знаешь, Дорс, читать поваренную книгу, и уж тем более кулинарные эссе, я не намерен. Часы у меня стоят по университетскому времени, так что я не в курсе, можно ли сейчас по нынешним канонам улечься в постель, но мы почти всю ночь не спали, и я не против вздремнуть.
— Я тоже. Жутко устала.
— Вот и славно. А когда встанем, я хочу выпросить разрешения посетить дрожжевую плантацию.
— Тебе это интересно? — изумилась Дорс.
— Не слишком. Однако раз это — предмет их гордости, они хотя бы говорить об этом не откажутся. Стало быть, употреблю всё своё очарование, заставлю их разговориться, а там, глядишь, и до легенд дело дойдёт. Мне кажется, это я здорово придумал.
— Будем надеяться. Но не уверена, что микогенцев так уж легко перехитрить.
— Посмотрим, — упрямо проговорил Селдон. — Легенды эти я раздобуду во что бы то ни стало.
На следующее утро Гэри снова принялся названивать. Он был жутко зол, в частности, из-за того, что страшно проголодался.
Попытка дозвониться до Протуберанца Четырнадцатого не удалась. Некто ответил, что его нельзя беспокоить.
— Почему? — недоумённо поинтересовался Селдон.
— Отвечать на этот вопрос я не обязан, — ответил холодный голос.
— Мы сюда прибыли не для того, чтобы сидеть взаперти, — так же холодно сказал Селдон. — И не для того, чтобы умирать с голоду.
— Уверен, у вас есть кухня и запас продуктов.
— Есть, — согласился Селдон, — но мы не знаем, как пользоваться кухонными устройствами и как готовить пищу — сырую её есть, жарить, парить или…
— Не могу поверить, что всё это вам неведомо…
Тут Дорс, которая во время разговора расхаживала по комнате, сделала попытку завладеть наушником, но Селдон предостерегающе поднес палец к губам и прошептал:
— Он не станет говорить, если услышит женский голос.
А в микрофон он сказал твёрдо и упрямо:
— Можете вы поверить или нет, для меня никакого значения не имеет. Вы немедленно пришлете сюда кого-нибудь, кто нам поможет, а если вы этого не сделаете, я пожалуюсь Протуберанцу Четырнадцатому, и вы поплатитесь, будьте уверены.
Однако угроза его возымела действие только через два часа. Селдон к этому времени был близок к истерике, а Дорс Исчерпала все способы успокоить его.
