— Или кажется, что известно, — уточнила Дорс со скепсисом истинного историка. — Я понимаю, у них есть легенды, сочиненные в незапамятные времена, но не уверена, что их можно принимать всерьез.
— Этого мы не узнаем, покуда не выясним, что это за легенды. А они не переведены на другие языки?
— Насколько мне известно, нет. Народ здесь варится в собственном соку. Это просто психоз какой-то, как они дорожат своей замкнутостью, обособленностью. Просто поразительно, как это Челвику удалось пробиться сквозь все заслоны.
— Значит, где-то есть дырочка, — усмехнулся Селдон. — Вспомни, Протуберанец удивился, даже вспылил, когда оказалось, что я не знаю, чем занимаются в Микогене. Из своих фермерских занятий они, похоже, секрета не делают.
— Но это невозможно утаить. Само название говорит за себя. Слово «Микоген» происходит из древнего выражения, означающего «производитель дрожжей». Мне так говорили, по крайней мере… Я не палеолингвист. Как бы то ни было, здесь действительно занимаются выращиванием самой разнообразной пищевой микроскопической продукции — в первую очередь, безусловно, дрожжей, а ещё — водорослей, бактерий, многоклеточных грибков и так далее.
— Ничего удивительного, — пожал плечами Селдон. — Во многих мирах разводят микрокультуру. Даже у нас на Геликоне этим занимаются.
— Но не так, как в Микогене. Это их конек. Методами они пользуются столь же древними, как название их сектора, и держат те в тайне — формулы питательных сред и тому подобное. Мало ли тут чего может быть? И всё в секрете.
— Неужто?
— Представь себе. Главное, здесь производится белок и тонкие вкусовые приправы, так что здешняя продукция сильно отличается от той, что производится в других местах. Объём производства невелик, а цены сказочно высоки. Лично я никогда ничего из производящегося здесь не пробовала, и ты, думаю, тоже. Практически всё отсюда уходит на стол к имперской верхушке и к богачам из других миров. Микоген настолько зависит от этих поставок, что ни для кого не делает секрета из того, что производителем этого замечательного питания является именно он, и никто другой.
— Значит, Микоген богат?
— Не беден, думаю, но подозреваю, что за богатством они не гонятся. Гонятся они за защитой. Имперские власти защищают Микоген, поскольку без него лишились бы деликатесных специй, придающих восхитительный вкус любому блюду. Вот и выходит, что Микоген зарабатывает себе право жить так, как ему хочется, и заноситься перед соседями.
Дорс осмотрелась и сказала:
— Истинные аскеты. Ни головидения, ни книг.
— А у меня вроде бы одна книжка стоит в шкафу, — сообщил Селдон, потянулся, достал книгу, посмотрел на обложку, скривился и объявил: — Поваренная книга.
Дорс взяла у него библиокассету и принялась нажимать кнопки. Система оказалась не совсем обычная, но довольно скоро загорелся маленький экран. Просмотрев несколько страниц, Дорс сказала:
— Да, тут есть кое-какие рецепты, но большей частью этот труд посвящен философским вопросам гастрономии.
Она выключила экран и повертела кассету в руках.
— Запаянная она, что ли? Непонятно, как вытащить одну кассету и вставить другую. Сканер на одну книгу? Вот тебе и экономия!
— А может, они думают, что и одной книги хватит, — предположил Селдон, поглядел на тумбочку, стоявшую между кроватями, и сказал: — Смотри-ка, какой-то приёмник, а экрана нет.
— Наверное, они считают, что достаточно звука.
— Интересно, как он работает?
Селдон вертел приёмник так и сяк, разглядывал со всех сторон.
— Ты когда-нибудь такой видела?
— Один раз. В музее. Не уверена, что точно такой. Тут, похоже, просто хранилище всяких древностей. Наверное, они окружают себя всякой рухлядью для того, чтобы отличаться от так называемых варваров. Из-за приверженности к старине и странных обычаев они становятся в чужих глазах чудаками и людьми второго сорта. Удивительный образчик парадоксальной логики.
Селдон ещё немного повозился с приёмником и воскликнул:
— Ой! Он включился. Только я ничего не слышу.
Дорс взяла с тумбочки и поднесла к уху маленький плоский цилиндр.
— Там слышен какой-то голос, — сказала она немного погодя. — Возьми, послушай.
