Связь прервалась, изображение Рейча побледнело, голографический туннель сжался и исчез. Селдон и Ванда ещё долго смотрели на пустой экран.
— Дедушка, — промолвила Ванда, — как ты думаешь, что он хотел сказать?
— Не догадываюсь, милая. Одно я знаю точно: твой отец сумеет за себя постоять. Мне жаль любого бунтовщика, который отважится подойти к нему на расстояние вытянутой руки! Ну, пошли, вернёмся к нашему уравнению, а через несколько часов справимся насчёт «Аркадии-7».
— Командир, неужели вы не знаете, что случилось с кораблем? — спросил Селдон взволнованным голосом.
Он опять вел разговор по системе межпланетной связи, но на этот раз беседовал с командиром имперского флота, расквартированного на Анакреоне. Беседа осуществлялась с помощью видеоэкрана — он давал гораздо слабее картину присутствия по сравнению с голографическим экраном, но связаться с кем бы то ни было по такой системе было намного проще.
— Говорю вам, профессор, у нас нет записей о том, чтобы этот корабль запрашивал разрешения на вход в атмосферу Анакреона. Конечно, надо признать, что связь с Сантаннией прервана уже несколько часов и в последнюю неделю была редкой. Может быть, корабль пытался выйти с нами на связь через станцию, установленную на Сантаннии, и не сумел пробиться, но я в этом сильно сомневаюсь.
Нет, знаете ли, гораздо вероятнее другое: скорее всего «Аркадия-7» сменила курс. Полетела на Форег, к примеру, или на Зарип. Вы не наводили справки в каком-нибудь из этих Миров, профессор?
— Нет, — устало покачал головой Селдон. — Но я не могу понять, почему кораблю, вылетевшему к Анакреону, вдруг вздумалось лететь куда-то ещё. Командир, мне крайне необходимо разыскать этот корабль.
— Конечно, тут вы правы, — согласился командир. — Сама по себе «Аркадия-7» вряд ли стала бы менять курс. Но разве вы не знаете, что вытворяют эти мятежники? Им совершенно всё равно, в кого палить. В игрушки играют. Нацеливают лазерные пушки и воображают, будто стреляют в Императора Агиса. Тут жуткие дела, профессор, уж вы мне поверьте. Периферия какникак.
— На этом корабле мои невестка и внучка, командир, — сказал Селдон негромко.
— О, простите, профессор. Как только что-то прояснится, сразу же вам сообщу.
Селдон грустно вздохнул. Командир, наверное, думал напугать его, рассказывая об ужасах жизни на периферии Галактики. Но Селдон про это отлично знал. Периферия, край… Это же всё равно, как если бы порвалась нитка на краю связанной вещи. Порвалась и потянула за собой всё остальное, петлю за петлей. Так и до другого конца недалеко — до Трентора.
Селдон наконец расслышал негромкое жужжание. Звонили в дверь.
— Да?
— Дедушка, — взмолилась Ванда, входя в кабинет, — мне страшно.
— Почему, милая? — заботливо спросил Селдон.
Он не хотел говорить Ванде о том, что только что узнал… или вернее, не узнал… от командира с Анакреона.
— Знаешь, обычно, когда они так далеко, я их всех чувствую — папу, маму, Беллис — вот здесь. — Ванда положила руку на сердце. — А сегодня я их не чувствую. Они угасают, как огни на куполе, меркнут, уходят. Я хочу позвать их обратно и не могу.
— Ванда, милая, это говорит только о том, что ты любишь их и беспокоишься за них. Дело понятное — бунт, беспорядки. Но ты же знаешь, беспорядки в Империи то и дело возникают — надо же выпустить накопившийся пар. Не волнуйся, ты должна понимать, что вероятность того, что с Рейчем, Манеллой и Беллис случится что-нибудь плохое, ничтожна мала. Скоро папа позвонит и скажет, что всё хорошо, а мама и Беллис вот-вот приземлятся на Анакреоне, и у них тоже всё будет отлично. Это нас надо жалеть — мы закопались тут по уши в работе. Ну, малышка, ложись спать и думай только о хорошем. Завтра всё тебе представится в другом свете. Утро вечера мудренее, верно?
— Да, дедушка, — кивнула Ванда, но не слишком уверенно. — Но завтра, если не будет вестей, нам придётся… придётся…
— Ванда, что нам остаётся? Мы можем только ждать, — нежно проговорил Гэри.
Ванда ушла, печально ссутулившись. Гэри проводил её взглядом и дал волю собственному волнению.
Прошло уже три дня с тех пор, как звонил Рейч. И с тех пор — ничего. А сегодня даже анакреонский командир заявил, что не слыхал о корабле под названием «Аркадия-7» вообще ничегошеньки.
