— Что, я смог бы вас остановить? — сердито спросил Элар. — Это вы сами решили.
Дорс не обратила на его слова никакого внимания и продолжала:
— И, конечно же, вы надеялись, что моё вторжение на дворцовую территорию ещё сильнее настроит хунту против Гэри.
— Но зачем, доктор Венабили? Зачем мне всё это нужно?
— Можно предположить, что затем, чтобы избавиться от доктора Селдона и занять его место руководителя Проекта.
— Да как вам такое в голову пришло! Не могу поверить, что вы говорите серьёзно. Вы просто-напросто продолжаете заниматься тем, о чём сказали вначале, — показываете мне, чего может добиться изобретательный ум при желании раздобыть так называемые доказательства.
— Хорошо, поговорим о другом. Я сказала, что у вас была возможность использовать опустевшие помещения для личных переговоров и, может быть, вы беседовали там с одним из членов хунты.
— Смешно слушать.
— Однако вас подслушали. В кабинет вошла маленькая девочка, уселась там в кресло так, что её не было видно, и подслушала ваш разговор.
Элар нахмурился.
— И что же она услышала?
— Она рассказала, что двое мужчин разговаривали о смерти. Она всего лишь ребенок и не запомнила разговора в точности, но два слова врезались ей в память — «смерть» и «финики».
— Простите меня, но теперь вы перешли от фантазий к безумию. При чем тут «финики» и какое я к этому имею отношение?
— Первой моей мыслью было принять её рассказ буквально. Девочка, о которой я говорю, без ума от фиников, а их на праздничном столе было невероятное количество. Слава богу, они оказались не отравленными.
— Спасибо, утешили.
— Потом я поняла, что на самом деле девочка слышала какое-то другое слово, но поскольку она не поняла его, то оно для неё превратилось в любимые «финики».
— И вы изобрели это самое слово? — фыркнул Элар.
— Скорее всего это было слово «физики».
— Ну и что?
— Получается, что покушение на жизнь Гэри должны были совершить физики — сотрудники Проекта.
Дорс замолчала и нахмурилась. Рука её непроизвольно легла на грудь.
Элар заботливо поинтересовался:
— Вам плохо, доктор Венабили?
— Нет, — ответила Дорс и поежилась.
Некоторое время она молчала. Элар прокашлялся. Придав лицу скучающее выражение, он сказал:
— Ваши мысли, доктор Венабили, кажутся мне всё более и более нелепыми, и… простите, я не хочу вас обидеть, но я устал. Может быть, прекратим этот разговор?
— Мы уже почти закончили, доктор Элар. Да, может быть, действительно «физики» — это не намного умнее, чем «финики». Я это тоже поняла… Скажите, вы ведь принимали участие в разработке электрофокусировщика, верно? Он в некоторой степени ваше произведение?
Элар приосанился и с нескрываемой гордостью ответил:
— Да, именно моё.
— Но не только ваше. Как я понимаю, заслуга конструирования прибора принадлежит Синде Моней?
— Она инженер. Она всего-навсего действовала согласно моим указаниям. Чистой воды исполнитель.
— Исполнитель, согласна. Физик. Электрофокусировщик — прибор, собранный физиком.
Подавив раздражение, Элар процедил сквозь зубы:
— О боже!.. Может быть, мы всё-таки прекратим эту бесполезную беседу?
А Дорс гнула своё, словно и не слышала Элара:
— Сейчас вы отказываетесь признать заслугу Синды в создании этого прибора, но тем не менее ей лично вы в похвалах не отказывали — для того, чтобы она работала с энтузиазмом, вероятно. Она сказала, что вы высоко оценили её вклад в создание прибора, и она вам за это невероятно благодарна. Она сказала, что вы даже назвали прибор своим и её именами, хотя это не его официальное название.
— Конечно, нет. Это просто электрофокусировщик.
— А ещё она сказала, что она продолжает работу над модернизацией прибора — разработкой усилителей и так далее — и что вам уже передан для апробирования прототип улучшенной модели.
— При чем здесь всё это?
— При том, что с тех пор, как доктор Селдон и доктор Амариль работают с электрофокусировщиком, оба стали чувствовать себя намного хуже. Юго, который работает с прибором чаще и больше, больше и пострадал.
— Но электрофокусировщик не может нанести человеку никакого вреда!
Дорс прижала ладонь ко лбу и вздрогнула.
