Давайте попрощаемся, доктор Венабили. Мне осталось только включить прибор на полную мощность. Вы были историком, а станете историей.
Но Дорс, собрав все силы, медленно поднялась со стула.
— Защищаться я ещё могу. Ты меня недооценил! — прошептала она и с криком бросилась на Элара.
Элар, выпучив глаза, вскрикнул и отскочил назад.
Но Дорс уже настигла его и занесла руку для удара. Ребром ладони она стукнула Элара по шее. Раздался хруст позвонков, и Элар рухнул на пол замертво.
Дорс с трудом выпрямилась и побрела к двери. Нужно было найти Гэри. Нужно было обязательно успеть всё ему рассказать!
Гэри Селдон в страхе вскочил на ноги. Он никогда не видел Дорс в таком виде: с перекошенным лицом, сгорбленная, она шла, шатаясь как пьяная.
— Дорс! Что случилось? Что?!
Гэри подбежал к жене, обнял её за талию, и она безжизненно повисла у него на руках. Селдон поднял Дорс (весила она больше, чем обычная женщина её комплекции, но Селдон был так взволнован, что не заметил этого) и положил её на кушетку.
— Что случилось, дорогая?
Дорс рассказала всё, тяжело, прерывисто дыша. Селдон слушал, гладя её волосы. Верилось с трудом, и чувства смешались, но он пытался заставить себя верить.
— Элар мертв, — прошептала Дорс. — Я всё-таки убила человека… Впервые… Это ещё хуже…
— Ты сильно пострадала, Дорс?
— Сильно… Элар включил свой прибор… успел включить… на полную мощность… прежде чем я настигла его.
— Всё можно поправить, починить.
— Как? На Тренторе никто не знает, как это сделать. Мне нужен Дэниел…
Дэниел Демерзель. В глубине души Гэри всегда подозревал, что такое возможно. Его друг, робот, дал ему защитницу, тоже робота, для того, чтобы психоистория и академия, существующие пока только в мечтах, не погибли и, словно брошенные в почву семена, пустили в ней корни. Всё было ничего, но Гэри ухитрился влюбиться в свою защитницу — робота. Теперь всё обретало смысл. Теперь появились ответы на все вопросы, разрешились все сомнения. Но всё это ровным счётом ничего не значило, не имело смысла. Смысл сейчас имело одно — Дорс.
— Нет, — хрипло проговорил Селдон. — Это не должно случиться.
— Должно… — пробормотала Дорс, широко раскрыла глаза и пристально посмотрела на Селдона. — Должно… Хотела спасти тебя, но не смогла… самого главного не смогла… Кто же теперь будет защищать тебя?
Селдон плохо видел лицо любимой. Что-то случилось с глазами.
— Не волнуйся за меня, Дорс. Это тебя надо… Это ты…
— Нет. Тебя, Гэри. Скажи Манелле… скажи ей, что я… простила её. У неё получилось лучше… Объясни всё Ванде. Ты и Рейч… берегите друг друга…
— Нет, нет, нет! — как в бреду повторял Селдон, раскачиваясь из стороны в сторону. — Ты не сделаешь этого! Держись, Дорс. Пожалуйста, любимая, прошу тебя!
Дорс вяло покачала головой и вымученно улыбнулась.
— Прощай, Гэри, любовь моя. Никогда не забуду… всего, что ты сделал для меня.
— Я ничего, ничего для тебя не сделал!
— Ты… любил меня, и твоя любовь сделала меня… человеком.
Глаза Дорс остались открытыми, но всё было кончено.
В это самое время дверь в кабинет Селдона распахнулась и вбежал запыхавшийся Амариль.
— Гэри, начались демонстрации и восстания, гораздо скорее, чем мы ожида…
Запнувшись на полуслове, он ошеломленно посмотрел на Селдона, перевёл взгляд на безжизненное тело Дорс и прошептал:
— Что случилось?
Селдон посмотрел на него измученными, полубезумными глазами.
— Восстания! Какое мне дело теперь до восстаний! Какое мне дело теперь до всего на свете!
