— Теперь — да, — согласился Линн, — но когда-то он был премьер-министром.
— Знаю, но это было во времена Клеона. А что потом? Что он такого сделал? Вот уж в толк не возьму, с чего это в наше время, когда бунтуют губернаторы провинций, я должен бояться какого-то занюханного профессора?
— Порой люди ошибаются, — осторожно проговорил Линн (поучать генерала можно было только исподволь), — полагая, что тихий, маленький, так сказать, человек не может сделать ничего ужасного. Всем, против кого в своё время выступал Селдон, он как раз таким и казался — тихим и безвредным. Двадцать лет назад организация джоранумитов чуть было не свергла могущественного премьер-министра, правую руку Клеона, Эдо Демерзеля. — Теннар на всякий случай кивнул, хотя было видно, что он этого не помнит. — Именно Селдон положил конец Джорануму и сменил Демерзеля на посту премьер-министра. Однако джоранумитское движение выжило, ушло в подполье, и опять-таки именно Селдон выстроил план их уничтожения, правда, несколько просчитался — не успел спасти Клеона от покушения.
— Но Селдон и это пережил, да?
— Вы совершенно правы. Пережил и это.
— Странновато. Не суметь предотвратить покушение — за такое премьер-министр должен был поплатиться головой.
— Должен бы, это точно. И всё-таки хунта оставила его в живых. Показалось благоразумным не трогать его.
— Почему же?
Линн едва заметно вздохнул.
— Из-за чего-то, что зовется психоисторией.
— Понятия не имею, что это такое, — небрежно буркнул Теннар.
На самом деле звучание этого слова вызвало у него какие-то смутные воспоминания — Линн не раз пытался заговаривать с ним об этой самой психоистории, а Теннар вечно не желал слушать. Линн же, по обыкновению, был осторожен и не форсировал события. Теннар и сегодня не настроен слушать, но Линн был как-то необычно встревожен и настойчив. «Пожалуй, — решил Теннар, — надо дать ему выговориться».
— Про это вообще мало кто знает, — вздохнул Линн, — правда, психоисторией интересуется кое-кто из этих… интеллектуалов.
— И что это за штука?
— Какая-то сложная математическая система.
Теннар поморщился.
— Вот этого не надо, пожалуйста. Сосчитать свои полки я как-нибудь сумею, а больше мне никакой математики не требуется.
— Поговаривают, — не уступал Линн, — что с помощью психоистории можно предсказывать будущее.
Генерал выпучил глаза.
— Так что, этот Селдон — гадалка?
— Не совсем. У него целая наука.
— Не верю.
— Поверить трудно, но на Тренторе — да и не только на Тренторе — Селдон стал фигурой поистине легендарной. И психоистория — годится ли она для предсказания будущего или нет, неважно, лишь бы люди верили, — может стать мощным средством для удержания власти. Думаю, вы это уже поняли, генерал. Надо только предсказать, что наша власть продержится долго и принесет мир и процветание Империи. А люди, уверовавшие в это, помогут этому предсказанию свершиться. Но, с другой стороны, если Селдон хочет другого, он может взять и предсказать гражданскую войну и жуткие разрушения. Люди поверят в это, и тогда наша власть покачнется.
— В таком случае, полковник, надо сделать так, чтобы прогнозы психоистории были такими, какие нам нужны.
— Да, но заниматься этим придётся Селдону, а он не сторонник нашего режима. Тут, генерал, важно чувствовать разницу между Проектом, который разрабатывается в Стрилингском университете, и самим Селдоном. Психоистория может сослужить нам хорошую службу, но только тогда, если работу над ней возглавит не Селдон, а кто-то другой.
— Есть кто-нибудь на примете?
— О да. Нужно только избавиться от Селдона.
— Что, это так трудно? Казнить — и дело с концом.
— Было бы лучше, генерал, чтобы правительство не было замешано в подобных вещах.
— Объясни!
— Я устроил так, что скоро он прибудет сюда для встречи с вами, дабы вы разглядели его хорошенько, как вы умеете. Вот тогда вы и решите, насколько ценны кое-какие мои предложения.
— Когда он прибудет?
— Должен был уже прибыть, но его сотрудники попросили об отсрочке, поскольку сейчас как раз празднуется его юбилей — кажется, шестидесятилетие. Представилось благоразумным разрешить отсрочку.
