— Всё это не имеет значения, Гэри. Главное — ты. Квадриллионы людей, которые ничего не знают о тебе и твоей работе, знают, что Гэри Селдон — величайший математик в Империи.
— Ну… — протянул Селдон, восхищенно оглядываясь по сторонам, — примерно что-то в этом духе я сейчас и чувствую. Но… три дня и три ночи! Что будет с архивом, с оборудованием, со всеми материалами? Тут же всё вверх дном перевернут!
— Не волнуйся. Все материалы убраны в надёжное место. Компьютеры и всё остальное оборудование под охраной защитного поля — студенты позаботились.
— И ты, Дорс? — любовно улыбаясь, спросил Селдон.
— Не только я. Больше всех усердствовал твой коллега Тамвиль Элар.
Селдон сморщился.
— Что такое? — удивилась Дорс. — Тебе что, не нравится Элар?
— Да не то чтобы… просто он называет меня «маэстро».
Дорс шутливо покачала головой.
— Да, это ужасное преступление!
— А ещё он молодой, — буркнул Селдон.
— Еще более страшное преступление. Ох, Гэри, стареть — это целая наука. Стареть надо по-доброму, милосердно, красиво, а начать надо с того, чтобы все видели, что ты наслаждаешься жизнью и доволен собой. Тогда и все вокруг тебя будут довольны и рады — разве тебе этого не хочется? Ну пошли, пошли. Хватит тут прятаться и держаться за меня. Здоровайся, улыбайся, интересуйся самочувствием гостей. И не забудь, после банкета ты должен произнести речь.
— Я терпеть не могу банкеты, а ещё больше — произносить речи.
— Придётся, никуда не денешься. Ну всё, пошли!
Селдон обреченно вздохнул и повиновался. Несмотря на всё давешнее нытье по поводу старости, Селдон выглядел сегодня поистине внушительно и великолепно. Уже год, как он расстался с роскошной тяжеловесной мантией премьер-министра, уже давно не надевал костюмов в геликонском стиле. Сегодня на Селдоне были безукоризненно отглаженные строгие брюки и довольно простая туника. На левой стороне груди ярко сверкала эмблема с надписью «Психоисторический Проект Селдона в Стрилингском университете» — на титаново-сером фоне костюма её было видно издалека. Лицо великого математика избороздили морщины, голова его была седа, но глаза светились юно и весело.
Первым делом Селдон заглянул в ту комнату, где собрались дети. Отсюда была вынесена вся мебель и стоял только праздничный стол. Стоило ему появиться в комнате, как детишки бросились к нему. Они отлично знали, кто нынче герой дня, и Селдон только успевал уворачиваться от детских ручонок, перепачканных в сладостях.
— Погодите, дети, погодите, — сказал он. — Ну-ка, смотрите сюда…
И Селдон вынул из кармана маленького компьютеризованного робота и поставил его на пол. В Империи, где давным-давно не было роботов, от такого зрелища просто глаза на лоб должны были полезть. Так оно и вышло. Ребятишки сразу умолкли и принялись следить за роботом, сделанным в виде диковинной пушистой зверюшки. Робот был устроен так, что мог время от времени неожиданно менять свой внешний вид, и это всякий раз вызывало взрывы визга и хохота. Стоило искусственному зверьку измениться внешне, как менялись и производимые им звуки и движения.
— Ну вот, — улыбнулся Селдон, — смотрите, играйте, только постарайтесь не поломать. А попозже каждый из вас получит такого.
У двери в главный зал Селдона догнала Ванда.
— Дедуля!
— Как дела, Ванда? Тебе весело? — спросил Селдон, после того как поднял и покружил Ванду.
— Весело, только ты в ту комнатку не ходи.
— Почему, Ванда? Это моя комната. Это кабинет, где я работаю.
— Это там я видела плохой сон.
— Знаю, милая, но ведь уже всё прошло, верно?
Селдон немного растерялся. Решив, что нужно всё-таки поговорить с внучкой, он обнял её за плечики и подвел к ряду кресел, стоявших вдоль стены длинного коридора. Усевшись, он взял Ванду на руки.
— Ванда, — спросил он, — а это точно был сон?
— Вроде сон.
— Ты правда спала?
— Думаю, да.
Селдон заметил, что она нервничает, и решил не мучить её расспросами. Пора было оставить девочку в покое.
— Ну ладно, — улыбнулся он, — сон это был или не сон, ты видела двух мужчин и они говорили про смерть и финики? — Ванда неохотно кивнула. — Про финики, это точно? — Ванда снова кивнула. — А может, всё-таки тебе послышалось, что они говорили про финики?
