— Ничего, как-нибудь справлюсь. Спасибо, что предупредили. Во всяком случае, сейчас хунту может волновать только одно — неспокойное положение на Тренторе. Они и так просуществовали дольше, чем можно было предположить.
— Разве мы делали такие прогнозы? А я не знал, что мы проводили прогностические расчёты относительно длительности правления хунты.
— Амариль сделал кое-какие вычисления, воспользовавшись вашими ахаотичными уравнениями. Кстати, — немного помолчав, добавил Селдон, — кое-где они стали упоминаться как «уравнения Элара».
— Я их так не называл, маэстро.
— Не сердитесь, но мне бы этого не хотелось. В работах по психоистории должны фигурировать цифры, но не имена. Стоит только появиться именам, и возникают нехорошие чувства. Вы меня понимаете, надеюсь?
— Понимаю и совершенно с вами согласен, маэстро.
— По правде сказать, — смущенно проговорил Селдон, — я себя чувствую крайне неловко, когда речь идёт о фундаментальных психоисторических уравнениях Селдона. Но беда в том, что это вошло в привычку, и тут уж ничего не поделаешь.
— Прошу простить меня, маэстро, но вы заслуживаете такого исключения. В конце концов, это же вам принадлежит заслуга изобретения самой науки психоистории… Но, если не возражаете, мне бы хотелось ещё поговорить относительно вашей предстоящей встречи с генералом Теннаром.
— В смысле?
— Я всё время думаю о том, как бы сделать так, чтобы вы вообще не виделись с ним, не говорили, не имели с ним дела.
— Как же, интересно, я могу избежать встречи с ним, если он вызывает меня для консультации?
— Сошлитесь, к примеру, на нездоровье и отправьте когонибудь вместо себя.
— Кого же?
Элар молчал, но ответ был Селдону ясен.
— Вас?
— Почему бы и нет? Думаю, у меня неплохо получилось бы. Я — земляк генерала, а это уже кое-что. А у вас дел по горло, вы человек немолодой — словом, нетрудно будет уговорить его, что вы себя неважно чувствуете. А если я встречусь с ним вместо вас, маэстро, — вы уж меня простите — выкрутиться я сумею получше вас.
— То бишь соврать.
— Если потребуется.
— Для вас это будет очень рискованно.
— Не слишком. Сомневаюсь, чтобы он отдал приказ меня казнить. Если он почему-либо разозлится на меня, а это вполне возможно, я могу начать просить и умолять о пощаде… ну, или вы за меня попросите: молодой, дескать, неопытный. В любом случае уж лучше мне попасть в беду, чем вам. Я думаю о Проекте, который без меня обойтись может, а вот без вас — нет.
Селдон нахмурился и сказал:
— Нет, Элар, я не собираюсь прятаться за вашей спиной. Если генерал хочет меня видеть, он увидит. С какой стати я должен дрожать от страха и просить вас из-за меня идти на риск? За кого вы меня принимаете?
— За честного и благородного человека, в то время как это дело для хитреца.
— Постараюсь быть похитрее, если понадобится. Зря вы меня недооцениваете, Элар.
Элар обреченно пожал плечами.
— Ну ладно, что поделаешь. Вы же понимаете, спорить с вами я не могу.
— Правда, Элар, зря вы затеяли это дело с отсрочкой. Честное слово, я бы лучше улизнул с юбилея и встретился с генералом. Вы отлично знаете, что все эти торжества — не моя идея, — ворчливо закончил Селдон.
— Простите… — пробормотал Элар.
— Ну ладно, не расстраивайтесь, — смущенно проговорил Селдон. — Поживем — увидим.
Он развернулся и вышел. О, как ему порой хотелось, чтобы всё шло как по маслу, как ему хотелось, чтобы Проект стал подобен совершенному, великолепно отлаженному механизму, чтобы ему не нужно было что-либо улаживать с подчиненными! Недостижимая мечта! Чтобы такого добиться, нужно было не просто угробить на это остаток жизни и забыть о психоистории, нужно было иметь соответствующий характер.
Селдон вздохнул и отправился потолковать с Амарилем.
