Манелла!
Она же говорила, что ей страшно хотелось бы попасть в Имперский сектор. Может, Андорин всё-таки уступил её желанию? Рейчу было так тоскливо, так худо, что он не выдержал и задал Андорину идиотский вопрос:
— Мистер Андорин, я вот думаю, а вы случайно не взяли с собой мисс Дюбанкуа сюда, в Имперский сектор?
Андорин выпучил глаза и негромко рассмеялся.
— Манеллу? Ты думаешь, она что-нибудь смыслит в садоводстве? Да она даже притвориться не сумела бы, если бы и захотела. О нет, дружок, Манелла из тех женщин, что созданы для услады. Другого она просто не умеет. А почему ты спрашиваешь, Планше?
Рейч пожал плечами:
— Да скучновато тут. Вот я и подумал…
Андорин некоторое время пристально смотрел на него и наконец проговорил:
— Не поверю, что тебе не всё равно, с какой женщиной спать. Ей-то точно всё равно, с каким мужиком ложиться. А как только всё будет позади, у тебя будет полно других женщин.
— А когда всё будет позади?
— Скоро. И то, что предстоит сделать тебе, очень важно.
Андорин, прищурившись, наблюдал за Рейчем.
— Важно? — переспросил Рейч. — Разве я не буду просто… садовником?
Голос его прозвучал равнодушно, и как он ни старался вложить в вопрос побольше волнения, у него это. не вышло.
— Нет, не просто садовником, Планше, — ответил Андорин. — У тебя будет бластер.
— Что будет?
— Бластер.
— А я его сроду и в руках-то не держал, бластер.
— Да это просто, ты не волнуйся. Поднимешь. Наведёшь. Нажмешь кнопочку. И кое-кто окочурится.
— Убивать я не мастак.
— А я думал, ты один из нас и сделаешь всё, что нужно, ради общего дела.
— Ну, я же не думал, что надо будет… убивать.
Рейчу ни в коем случае нельзя было подавать виду, будто он обдумывает сказанное Андориным. И всё-таки… Почему он должен стрелять? Что они такое для него придумали? Будет ли у него возможность предупредить охранников до того, как он получит приказ стрелять?
Лицо Андорина изменилось — дружеское участие превратилось в ледяную непререкаемость.
— Ты должен убить.
Рейч собрал все силы.
— Нет. Убивать я никого не буду. Не буду — и точка.
— Планше, — твёрдо заявил Андорин, — ты сделаешь то, что тебе скажут.
— А убивать не буду.
— Будешь.
— Как это вы меня заставите?
— Просто прикажу и всё.
У Рейча в голове всё перемешалось. Почему Андорин так уверен?
— Нет, — покачал головой Рейч.
— Планше, — усмехнувшись, проговорил Андорин, — не валяй дурака. Мы тебя накачивали с тех самых пор, как уехали из Сэтчема. Не зря же я настоял, чтобы мы ели вместе. Я следил за твоей диетой. В особенности за тем, чтобы ты слопал сегодняшний завтрак.
Рейч почувствовал, как к сердцу подступает волна страха. Он вдруг всё понял.
— Десперин?!
— Именно, — кивнул Андорин. — Догадливый ты, милый Планше.
— Ну это же… противозаконно!
— А как же! И убийство тоже.
Рейч знал о существовании десперина. Десперин был химическим производным совершенно безобидного транквилизатора. Однако в производном виде этот препарат вызывал не успокоение, а отчаяние. Использование его считалось противозаконным, поскольку вызывало изменение ориентации личности, даже поговаривали, будто в императорской охранке к нему прибегали.
Андорин, словно прочитав мысли Рейча, сказал:
— Десперином его назвали потому, что он вызывает отчаяние[4]. Ведь ты ощущаешь отчаяние?
— Нет, — прошептал Рейч.
— Браво-браво, ты храбрый малый, но только против химии не попрешь, Планше. И чем сильнее твоё отчаяние, тем лучше, стало быть, на тебя подействовал десперин.
— Не верю.
— Послушай, Планше. Шутки в сторону. Намарти узнал тебя с первого взгляда, хоть ты и без усов. Он знал, что ты — Рейч Селдон, и по моему приказу ты убьешь своего отца.
— Не раньше, чем тебя… — пробормотал Рейч.
Он медленно поднялся. Неужто он не справится? Пусть Андорин выше ростом, но он явно не гигант и не спортсмен. Да его одной левой пополам переломить можно. Но стоило Рейчу встать, как у него жутко закружилась голова. Он помотал ею, но лучше не стало. Всё плыло перед глазами.
Андорин встал и сделал шаг назад. Правая его рука скользнула в левый рукав, и в ней появилось оружие.
— Я не дурак, Планше, — заявил он, ухмыляясь. — Захватил пушку на всякий случай. Я знаю, что ты большой мастер рукопашного боя на геликонский манер, но только драться мы с тобой не будем, парень. — Бросив взгляд на оружие, он сообщил: — Это не бластер. Я не могу отправить тебя на тот свет, пока ты не выполнил моего задания. Это нейронный хлыст. В каком-то смысле похуже бластера будет. Так даст по левому плечу, что никто не вытерпит — боль адская.
