— Да, Дэниел, понимаю, — искренне ответил Селдон.
— В те редкие дни, когда мы сумеем видеться, я должен для тебя остаться Челвиком. Я предоставлю тебе всю имеющуюся у меня информацию, всё, что тебе будет нужно. Как Демерзель, я буду тебя защищать, как делал до сих пор. А имя Дэниел тебе лучше забыть.
— Обещаю, — с готовностью откликнулся Селдон. — Мне так нужна твоя помощь, так неужели я стану рушить твою репутацию?
— Всё верно, — устало улыбнулся Дэниел. — В конце концов, ты достаточно жаден для того, чтобы получить всю награду за психоисторию целиком. Ты ни за что никому не расскажешь — никогда, — что тебе понадобилась помощь робота.
— Я не… — промямлил Селдон и покраснел.
— Не спорь. Я сказал правду, даже если ты её старательно скрываешь от самого себя. И это так важно, что я позволю себе немного усилить это твоё чувство — совсем немного, только ради того, чтобы ты никогда не смог заговорить обо мне с другими людьми. Тебе даже и в голову не придёт, что ты на такое способен.
— Видимо, Дорс знает… — пробормотал Селдон.
— Она знает, кто я такой, но она тоже не может говорить обо мне с другими. Теперь, когда вы оба знаете правду обо мне, между собой можете говорить про меня свободно, но только между собой. — Дэниел поднялся. — Гэри, мне пора приниматься за дела. Скоро тебя и Дорс доставят обратно, в Имперский сектор.
— Мальчик, Рейч, должен отправиться со мной. Я не могу бросить его. И ещё есть один молодой далиец, Юго Амариль…
— Понимаю. Можно взять и Рейча, и кого угодно ещё из твоих друзей. Обо всех вас наилучшим образом позаботятся. И ты будешь работать над психоисторией. У тебя будет персонал. Любые компьютеры, любые материалы. Я буду вмешиваться как можно меньше, и, если у тебя возникнут какие-то сложности, которые не будут слишком серьёзно угрожать нашей миссии, придётся тебе справляться с ними самостоятельно.
— Постой, Дэниел, — торопливо проговорил Селдон. — Что, если, несмотря на всю твою помощь и все мои старания, окажется, что психоисторию нельзя превратить в практическое средство? Что, если мне это не удастся?
— На этот случай, — улыбнулся Дэниел, — у меня заготовлен ещё один план. Над ним я долго трудился в одном особом мире совершенно особым образом. План этот тоже нелегкий и кое в чём более радикальный, чем психоистория. Он тоже может провалиться, но когда перед тобой сразу две дороги, то гораздо больше надежды, что хотя бы на одной из них тебя ждёт удача. Послушай моего совета, Гэри: если настанет время, когда ты сумеешь придумать некое средство, с помощью которого можно было бы не дать случиться худшему, посмотри, нельзя ли придумать и второе, так, чтобы, если не сработает первое, можно было бы попытаться применить второе. Пусть их всегда, если можно, будет не одно, а два. А теперь, — Дэниел вздохнул, — я должен вернуться к своим повседневным делам, а ты — к своим. О тебе позаботятся.
Он кивнул на прощание и вышел.
Селдон проводил его взглядом и тихо проговорил:
— Сначала мне нужно переговорить с Дорс.
Дорс сообщила:
— В доме пусто. Рейчел ничего страшного не грозит. А ты, Гэри, вернешься в Имперский сектор?
— А ты, Дорс? — тихо, взволнованно спросил Селдон.
— Наверное, возвращусь в Университет, — ответила она задумчиво. — Работа брошена, занятия тоже.
— Нет, Дорс, у тебя есть более важная работа.
— Какая же?
— Психоистория. Я без тебя не справлюсь.
— Неужели? В математике я полный нуль.
— Так же, как я в истории, а нам нужно и то, и другое.
Дорс рассмеялась.
— Подозреваю, что ты действительно выдающийся математик. А я историк вполне заурядный. Ты сможешь без труда найти более выдающихся историков, чем я.
— В таком случае, позволь объяснить тебе, Дорс, что психоистории нужны больше чем просто математики и историки. Ей также нужны те, кто будет согласен посвятить ей всю свою жизнь. Без тебя, Дорс, у меня такого желания не будет.
— Ты заблуждаешься, Гэри.
— Дорс, если ты покинешь меня, я лишусь этого желания.
Дорс внимательно посмотрела на Селдона.
— Мы попусту тратим слова, Гэри. Несомненно, решение примет Челвик. Если он отошлет меня в Университет…
