Прогулка напоминала вечерний ритуал, означавший, что день прошёл хорошо и у тебя самого, и у твоих друзей и знакомых. Вскоре Селдон заметил, что почти все встречные удивлённо посматривают на Дорс. В сумерках её рыжие волосы казались темнее, но всё равно разительно выделялись на фоне целого моря черноволосых голов (не считая изредка встречавшихся седых). Её головка проплывала по этим волнам, словно золотая монетка, катившаяся по куче угля.
— Послушайте, мне ужасно нравится эта прогулка, — сказал Селдон.
— Я тоже очень люблю гулять по вечерам, — признался Тисальвер. — Обычно я гуляю с женой, а она так просто обожает этот вечерний променад. Она знает всех по именам на целый километр в округе, знает, кто чем занимается, кто чей родственник, и так далее. А я никак не могу всех упомнить. Ну, вы же видели, сколько человек уже успели со мной поздороваться, а я половину из них по имени не знаю. Но вообще-то нам надо поторопиться. Нужно поскорее добраться до лифта. Внизу народу побольше.
Когда лифт вез всю троицу вниз, Дорс сказала:
— Если я ошибаюсь, господин Тисальвер, поправьте меня. Я так понимаю, что термарии — это такое место, где внутреннее тепло Трентора используется для производства пара, который должен вращать турбины, которые, в свою очередь, производят электричество.
— О нет! Там стоят мощные термоэлементы, которые напрямую производят электричество. Только не спрашивайте у меня о подробностях, прошу вас. Я всего-навсего программист-головизионщик. И вообще не советую никого тут, внизу, расспрашивать о подробностях. Тут всё вроде большого такого чёрного ящика. Все работают, но никто не знает как.
— А если что-то сломается?
— Как правило, ничего такого не происходит, но если и случается, откуда-то вызывают эксперта. Того, кто разбирается в компьютерах. Тут всё компьютеризировано, конечно.
Кабина лифта остановилась, они вышли и сразу почувствовали, как по ним ударила плотная волна жара.
— Жарко тут, — заметил Селдон, хотя это и так было ясно.
— Да, жарко, — согласился Тисальвер. — Потому-то Даль и является таким ценным источником энергии. Слой магмы залегает здесь ближе к поверхности, чем в любом другом месте. Приходится работать в такой жаре.
— А как насчёт кондиционеров? — спросила Дорс.
— Кондиционеры тут есть, но они ужасно дороги. Тут есть вентиляция, увлажнители и охладители, но если пользоваться всем этим чересчур широко, то на потребление энергии уйдут слишком большие затраты и всё предприятие станет нерентабельным.
Тисальвер остановился у какой-то двери и позвонил. Дверь открылась, из проёма хлынул более прохладный воздух, и Тисальвер пробормотал:
— Нужно разыскать кого-нибудь, кто бы нас здесь поводил. Вы уж извините, но нашему провожатому придётся оградить госпожу Венабили от всяких неприятных замечаний, на которые тут способны некоторые мужчины.
— Меня совершенно не пугают никакие замечания, — улыбнулась Дорс.
— А меня могут напугать, — сказал Тисальвер.
— Хано Линдор, — представился молодой человек, вставший им навстречу из-за столика. Можно было подумать, что он — близкий родственник Тисальвера. Селдон понял, что ещё долго в Дале ему предстоит вот так путаться — до того тут все были похожи друг на друга.
— Буду рад, — сказал Линдор, — показать вам всё, что сумею. Зрелище, правда, не ахти… — Говорил он, вроде бы обращаясь ко всем сразу, но взгляд его был прикован к Дорс. — И потом, вам будет не совсем удобно. Думаю, придётся снять футболки.
— Но тут так хорошо, прохладно, — возразил Селдон.
— Конечно, но это в кабинете. Должность имеет свои привилегии. А за пределами кабинета мы не в силах поддерживать кондиционирование на таком же уровне. Поэтому рабочие получают больше, чем я. На самом деле, у них самая высокооплачиваемая работа в Дале, только деньгами сюда народ и заманиваем. И всё равно, находить рабочих становится всё труднее и труднее. Ну ладно, — сказал он, глубоко вздохнув, — нырнём в кипяточек…
Он стянул с себя футболку через голову и, скомкав, засунул под поясной ремень. То же самое проделал и Тисальвер. Селдон последовал их примеру.
