Я грубо тряхнула его за плечо, несостоявшийся сон тут же открыл глаза. 'Я на работу, — шепотом сообщила я, — заглянешь в холодильник, серый ящик на кухне, там найдешь себе что-нибудь на завтрак, только много не ешь. Одежду возьмешь на диване в гостиной. Я попробую освободиться пораньше, без меня из каюты ни ногой. Ясно? Все спи'. Он закрыл глаза и снова уснул.
Я плотнее укрыла его одеялом, мимолетно удивившись происходящему. Почти всю ночь со мной делил комнату мужчина, которого я знаю чуть меньше суток, а я воспринимаю это, как само собой разумеющееся заботливо накрывая его одеялом. Будет о чем поразмыслить на досуге.
Отыскав под кроватью скомканный халат, накинула на плечи и пошла в душ. Стоя под теплыми тугими струями с некоторым раздражением я раздумывала, что если каждая ночь превратиться в подобную корриду, то придется серьезно подумать, как ограничивать свободу парня на ночь. Выбравшись из душа, завернулась в огромное пушистое полотенце и пошлепала на кухню. Наскоро выпив кофе, побежала на работу, чуть не забыв прихватить с собой карточку Влада, которую сделала вчера.
Госпитальный отсек встретил обычной суетой, запахом лекарств и тихим шуршанием работающей аппаратуры. Я шла по коридору, сзади послышался грохот и протяжное: 'Посторонись!', я отскочила — мимо меня по коридору пронеслась каталка, я уцепилась за край и начала выяснять, в чем дело. В третьем ангаре случилась авария — разорвало дюзу транспорта. Покалечило четырех техников, этот самый тяжелый. Прибор, отмечающий работу сердца, протяжно запищал. Повязка, наложенная на рану, моментально промокла. Я чертыхнулась и, запрыгнув на каталку, ввела руку в открытую рану, наплевав на отсутствие перчаток. Нащупала источник кровотечения, заткнув его пальцем.
'В операционную, без анализов, быстро, — хрипло выкрикивала я, торопя санитаров. — Не успеваем, голубчики, быстрее, зажим с аорты соскочил, я пальцем держу, надолго меня не хватит!' На полной скорости влетели в опер блок. На встречу уже бежала моя подруга Наташка и медсестра Верочка.
— Что за шум, а драки нет? — громко осведомилась Наталья, — и почему госпожа Романова в не стерильной одежде восседает на пациенте?
— Она аорту пальцем зажимает, — отозвался один из санитаров.
— Почему 'Биоком' не заклеили? — возмущенно рыкнула Наташка.
— Да был 'Биок'! — не менее раздраженно ответила я, — Тебе же объяснили — зажим соскочил! Или ты уже языка человеческого не понимаешь!?
— Халат госпоже Романовой, — приказала Наташка ассистентам, не обращая внимания на мой гнев, — вызывайте анестезиологов! Будем работать. Анализы и все остальное в процессе. Мне нужна кровь!
Из операционной мы выползли спустя полтора часа. Случай оказался тяжелее, чем виделось поначалу. Я опустилась на корточки прямо около дверей операционной. Приятно было прижаться спиной к прохладной переборке. Мимо прогрохотали носилки, направляющиеся в реанимацию, я приоткрыла один глаз, провожая их.
— Ну и чего расселась? — услышала я над собой Наташкин голос. — Пошли хоть кофею хлебнем за счастливый исход.
Я поднялась и поплелась за подругой, стягивая с себя хирургический халат. Зайдя в комнату отдыха, глянула в зеркало, и могла констатировать, что моя новая белая блузка безнадежно испорчена. Я достала из шкафчика хирургическую пижаму и натянула на себя. В чистой одежде я почувствовала себя намного лучше.
— А ты акробат, — хмыкнула Наташа, — это ж надо, делать массаж и аорту держать, если мужик выживет — по гроб благодарен будет.
— Все, кто через меня прошел, грешат этим, — скромно ответила я. — Вот ведь, день еще только начался, а я уже как побитая собака!
— Пройдет, — успокоила меня Наташка, — ты мне лучше поведай, как отдохнули. Я слышала Лизи замуж вышла. Адмирал, говорят, рвет и мечет!
— Это присказка, не сказка, — усмехнулась я, — ты лучше послушай, что у меня было. Вот где закачаешься, — и я поведала ей обо всех моих злоключениях.
— То-то я думаю, что шеф носится с самого утра, будто ему клизму поставили, а в клозет не пустили, — хмыкнула она, — все кричал, что ты какую-то заразу на станцию притащила.
