Его все еще тошнило и покачивало после долгого перелета. Он устал. Посадка в этот раз была особенно тяжелой. В корабле что-то вышло из строя. Во время снижения раб думал, что его размажет по металлической стенке. Обошлось. Стычка с надсмотрщиками в порту, и непрошеная жалость той черноволосой девчонки настроения не прибавили.
Придирчивый приемщик с недовольной брезгливостью разглядывавший голого раба. Если решит, что товар не продать, раба пристрелят. Все внутри унизительно дрожало в ожидании приговора. Приемщик пожевал губами и, наконец, махнул рукой, тут же возник надсмотрщик и, схватив за кольцо на ошейнике, швырнул парня в сторону жаровни. Резкая боль, вонь горелой плоти и струйка крови по подбородку из прокушенной губы. На этом предпродажная подготовка завершилась. Да уж, скатился ниже некуда, невесело усмехался раб, шагая к приземистому покосившемуся строению, куда сгоняли пригодных к продаже. Раньше хоть помыться давали, но тогда и ранг торгов был повыше, и рабы выставлялись дороже. Это закончилось после того, как чуть не погиб на арене. Тогда он приобрел безобразный шрам поперек живота и для более приличных аукционов оказался негоден. Теперь его продавали, как бросовый товар.
Барак, куда определили раба, был полон, но это были мелочи. Хмурый взгляд и соседи по бараку благоразумно расползлись. Никто не смел посягнуть на его место и паек, даже те, кто видел впервые. Кандалы не снятые с раба даже в бараке говорили сами за себя, так трусливые хозяева отмечали самых опасных и буйных. Раб усмехнулся про себя — от хозяев порой тоже бывает польза — и, прихрамывая, потащился к освобожденному для него месту.
Полумрак, вонь, тихий перезвон колец на ошейниках и мышиная возня создаваемая сотней скотов, таких же, как он сам. Впрочем, к скотине хозяева относились гораздо бережнее, чем к рабам. Раб осторожно передвинулся, меняя позу, нужно немного подремать. До вечера еще есть время…
Я проснулась словно от толчка с зудящим ощущением, что куда-то опаздываю. С минуту пялилась в темноту, стараясь припомнить, куда именно могу опаздывать на ночь глядя. А вспомнив, кубарем скатилась с кровати. Через пятнадцать минут из номера выходила элегантная молодая женщина, совершенно не напоминавшая то заспанное существо, что едва не растянулось на полу, в темноте споткнувшись о тапочки. Просто удивительно, что может сделать холодная вода и немного косметики — ррраз! и одним крокодилом в природе стало меньше.
Как я и предполагала все уже собрались, и ждали меня. Сначала было решено посетить казино. А так как я человек азартный и знаю об этом, я предпочла отсидеться в баре, пока мои спутники проигрывали свои деньги.
Зайдя в бар, заказала бокал вина и, усевшись на высокий табурет, принялась добросовестно смотреть эстрадную программу. На сцене в очевидном приступе пляски Святого Витта дергалась девица с явными признаками дистрофии. Мало всего, так она еще и пела! Да таким голосом, что сперва показалось, будто какой-то шутник-хирург удалил ей голосовые связки. Сие действо мне быстро надоело. Я решила поискать остальных и сообщить им о своем возвращении в отель.
Друзей я нашла в игорном зале возле стола для игры в рулетку, они наблюдали за игрой Алисы. Алиса как раз делала ставку, а говорить что-либо под руку — последнее дело. Я решила немного подождать. Проследила за весело скачущим шариком и почувствовала, как желание играть горячей предательской волной захлестывает меня. Я чертыхнулась про себя, надо отойти пока не поздно. Тут объявили выигрыш — Лиса выиграла ставку. Я шагнула к ней с намерением сказать об отеле, но вместо этого, зацепила одну из фишек Алисы и кинула на черное. Шарик резво побежал по кругу, предательски подмигнул полированным боком и остановился на моем номере. Все остальное перестало существовать. 'Все! — с тоской подумала я, — Теперь или банк, или до исподнего'. Раз, начав, уже не остановишься.
По обрывкам фраз в толпе до меня смутно дошло, что играю я уже более трех часов.
Казино уже раза четыре меняло шарики и крупье в надежде сбить мое везение и не разориться. Но жульничать со мной по-настоящему они не решались. Я краем глаза видела, как после второй смены шарика Никита отвел метрдотеля в сторонку. Сунув под нос веселому толстячку свои документы, доходчиво объяснил, что я дочь не безызвестного генерала Романова и, если вдруг понадобится, не пройдет и пятнадцати минут, как посетителей казино будут развлекать не девочки из кордебалета, а хмурая рота спецназа. Иногда Никита бывает крайне убедительным, даже я поверила, что под дверью казино толчется толпа людей в масках и бронежилетах.
