— Я не безногий и вполне в состоянии дойти сам, — уперся Влад, еще не хватало позориться, что б его везли на каталке через всю станцию, как какого-то тяжелобольного!
Они спорили долго и, в конце концов, Аня к его удивлению уступила и даже помогла одеться, ворча при этом, что если он упадет посреди дороги она и пальцем не шевельнет, что бы оттащить его в каюту. Потом она принесла воды и какую-то серую кашу в герметичной тарелке. От вида каши желудок протестующе заныл, к горлу подступила тошнота. Влад прикрыл тарелку и отодвинул подальше. Он лучше водички. Есть, похоже, он еще долго не сможет. По крайней мере, до утра. Но на этот раз Аня была неумолима, и ему пришлось проглотить пару ложек серого месива. От пытки кашей спасли сирены станции, приветствующие возвращение транспорта. Влад сполз с высокой каталки и под неодобрительным взглядом хозяйки побрел к трапу.
В ангаре огнедышащим драконом металась Алиса, не преминувшая устроить мужу взбучку. За несчастного Никиту тут же вступился генерал, пытаясь утихомирить набирающий обороты скандал. Дракон резво развернулся и, оставив на некоторое время главную жертву, испепелил генерала, откровенно наплевав на погоны и звания. Аня пробормотала под нос какое-то ругательство, попросила Влада постоять в сторонке и бросилась спасать ситуацию. Аня взяла Алису под руку и, отведя в сторону, принялась ей что-то втолковывать. Что Аня говорила, он не слышал, у него была более важная задача — заставить себя стоять прямо, к тому же очень мешал ровный гул в ушах, глушивший все звуки. Влад пошарил рукой, отыскивая перила трапа, у которого стоял. Вот, так гораздо лучше. Интересно, что за девчонка рядом с генералом. Вроде, Влад ее уже где-то видел. В замке, а где же еще. Что она здесь делает? Впрочем, это не его проблемы. Его дело маленькое, стоять в сторонке и ждать хозяйку. Незаметно для себя Влад начинал думать так же, как думал несколько месяцев назад, когда Аня только-только привезла его на станцию. Он вновь чувствовал себя рабом — ничтожным, бессильным, лишенным воли и имени. От этого ощущения мужчина пришел в раздражение.
— Владушка! Влад! — голос заставил его вздрогнуть и посмотреть на хозяйку. — Пошли домой. Сможешь?
— Конечно, смогу! — сквозь зубы процедил Влад, он никому не позволит узнать, насколько слаб, особенно ей! Действие лекарств заканчивалось, пробуждая боль, пока еще тихую, едва слышную, но уже готовую лавиной прорвать истончившуюся пленку.
— Влад, тебя сильно избили, и нет ничего зазорного в том, что тебя отвезут домой, вместо того, что бы мучить себя, — она говорила спокойно, словно не замечая гнева мужчины.
— Я дойду, — скорее из принципа, чем из уверенности упорствовал Влад.
— Аня, вы идете? — генерал придерживал двери лифта, не давая им закрыться. — Хватит секретничать, ночь на дворе!
— Точно дойдешь? Может тебя…
— Обойдусь, — огрызнулся он.
Влад отпустил перила, за которые держался все это время и пошел к лифтам, строго контролируя каждое свое движение. По спине текло что-то обжигающе горячее, но Влад не обращал на это внимания. Он сказал, что дойдет и он дойдет! Для себя и что бы доказать…
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, глядя, как на рубашке Влада проступают темные полосы. Зря я уступила, ох, зря. Казалось бы, чего проще выкатить каталку, приказать и никуда он не денется — покорно ляжет, позволив отвести себя домой. Но я промолчала, удержалась, пересилила себя не став останавливать, не стала хватать под руку, поддерживать и помогать, признавая за мужчиной право. Право на самостоятельность. Право совершать ошибки. Право взрослеть. Сейчас он не примет от меня помощи, хуже, он мне ее не простит. Закусив губу, я следила за его неровными движениями в любой момент готовая кинуться на помощь подставить плечо, взвалив на себя его тяжесть.
…Влад привалился плечом к стенке кабинки, молча ругая себя за опрометчивый поступок и за некстати разыгравшуюся гордость. Сил стоять почти не осталось, не говоря уж о том, что б идти. А до каюты еще предстояло добраться. Метров сто по коридору. Вырвавшаяся на волю боль, затопила все его существо, мешая трезво мыслить. Хотелось заползти в самый дальний угол, который только удастся найти.
