Нет, поправил он себя, первым делом им всем надо благополучно выбраться из Сайгона, прежде чем всех тут, как говориться, накроет.
Джед обрадовался приходу Ребекки. Она вошла в душную, тесную квартирку, до сих пор отдающую дезинфицирующим средством, которым сестра Джоанна обработала помещение перед родами. Волосы у Ребекки были собраны в хвост, на лбу блестели капли пота, но за полтора месяца, проведенных ею во Вьетнаме, она сохранила прежнюю энергичность почти неизменной. В первые два дня она поняла, почему в тропиках надо одеваться так, а не иначе. Она остановила свой выбор на шортах, полотняной рубахе полувоенного образца и нитяных тапочках.
Она стала выкладывать из бумажной сумки на стол в комнате, служившей Джеду одновременно и кухней, и гостиной, то, что ей удалось раздобыть во время своей вылазки.
— Вот несколько баночек апельсинового сока, какие-то высохшие конфеты и, ты только посмотри, банка растворимого кофе.
Джед засмеялся:
— Ты просто рождена для этих суровых условий.
— Блэкберны всегда умели приспосабливаться к обстоятельствам. Только делать деньги они не научились. Как Там?
— Хорошо, — сказала Там, появившись в дверях кухни.
Джед озабоченно посмотрел на нее:
— Не рано ли вставать с постели?
— Если мы утром хотим уехать отсюда, лучше мне быть на ногах, — промолвила она печально. — Мне не хочется быть вам еще большей обузой.
Ребби возразила:
— Там, ты для нас никакая не обуза, не думай, пожалуйста, так. — И она улыбнулась, словно бросая вызов желающим охладить ее пыл: — А теперь к столу, полуночники!
Ребекка приехала в Сайгон в середине марта, когда в результате наступления северовьетнамской армии, первой крупной операции с 1972 года, по сути, расколовшей пополам Южный Вьетнам, пал Бан-Метуот, городок в плоскогорье, которое американцы называли Центральным плато. После свертывания американского военного присутствия два года назад Вьетнам перестал быть главной темой международных новостей, и взятие заштатного городка, почти деревеньки, осталось незамеченным. Бытовало мнение, будто Нгуен Ван Тьеу, некомпетентный политик, непримиримый президент Республики Вьетнам, предпримет контрнаступление и отобьет деревеньку. Он и раньше частенько нарушал договоренности о прекращении огня.
Однако Тьеу не использовал шанс возвратить Бан-Метуот. Следом пали Плейку и Контум, наступление продолжилось в направлении Хуэ и Дананга.
Впервые за десятилетие Дженни О'Кифи-Блэкберн согласилась со свекром хоть в чем-то, а именно: они решили, что Ребекке нечего делать в Сайгоне, особенно в такое время. Тогда она заняла деньги на поездку у отца Софи. Софи сказала ему, что ее талантливой, некурящей, бедненькой подружке необходимо удалить зубы мудрости, но ее страховка не позволяет ей лечь в больницу для этой операции… Он расщедрился на нужную сумму. Ребекка уже спланировала, каким образом она будет возвращать долг из тех денег, что заработает машинописью и халтурой на ниве графического дизайна. Все это, разумеется, в свободное от учебы время.
Когда она добралась до квартиры Джеда на улице Ту-До, внешний вид ее являл жалкое зрелище. Больше, чем на две недели, она не собиралась задерживаться, но ее тут же увлекло то, что она попала в самую гущу событий, туда, где творилась история. Она просто не могла возвратиться в мир и покой Бостона. Ей казалось, что она обязана помогать беженцам и сиротам, поэтому не гнушалась любой работой.
И еще нельзя было оставить Джеда и Там. Она категорически отказалась возвращаться домой без них.
Ребекка неприятно удивилась, когда увидела в квартире своего возлюбленного прекрасную вьетнамку, к тому же беременную. Ну и что с того? Она доверяла Джеду. И едва помнила Там с 1959 года, когда видела ее на Ривьере. На Там хорошо помнила Ребекку. Их связывало то, что в трагический день 1963 года у обеих погибли отцы. Эта ниточка не разорвалась за то время, что они прожили вдали одна от другой, в столь непохожих мирах.
Они возобновили дружбу в тот тяжелый час, когда коммунисты продолжали «освобождение» братьев с юга.
После панической сдачи Дананга Томас Блэкберн сделал то, чего никогда не делал с 1963 года: он попросил об одолжении. Его старый друг, ветеран государственного департамента, пришел уговаривать Ребекку и Джеда немедленно покинуть страну.
