— Жан-Поль… — Ребекка замолчала и взяла его за руку. Ее большие глаза сверкали в приглушенном свете ненастного дня и казались огромнее, чем обычно. — Берегите себя.
— Постараюсь, ma petite[24]. — Он бережно сжал ей руку. — И если смогу, присмотрю за твоим дедушкой. Я плохо относился к нему все эти годы, но теперь это неважно. Теперь я вижу, что ошибался. Я-то думал, что он все обо мне знает.
— То, что не вы были Котом?
— Да, — сказал Жан-Поль. — И то, что я его сын.
Ребекка лишилась дара речи.
Жан-Поль улыбнулся.
— Теперь понимаешь, почему я о тебе забочусь? Стивен Блэкберн был моим братом.
Абигейл наслаждалась, ощущая под ногами мягкую траву лужайки после опасного подъема по крутой тропке под пронизывающим дождем. Она вошла в дом через боковую дверь, взяла полотенце в ванной, примыкавшей к кухне, и поднялась наверх, чтобы поскорей переодеться, не то еще схватишь воспаление легких.
Ты справилась со своей задачей. Только перестань думать о Томасе и Май. Ты сделала то, что должна была сделать. Крепись!
Обмотав полотенце вокруг головы, она стояла совершенно голая перед окном в спальне и увидела рядом со своим «мерседесом» какой-то побитый желтый пикап. Машина Ребекки, догадалась она и вновь испытала страх. Конечно, это ее машина, на Бикон-Хилл часто судачили, почему она при своем богатстве ездит на такой рухляди. Даже если у нее сентиментальное пристрастие к старым вещам — поставила бы его в гараж, а на улице парковала куда более приличный «понтиак». Пикап что бельмо на глазу, но сплетники с Бикон-Хилл сходились на том, что «форд-фалькон» с отвалившейся крышкой бардачка, принадлежащий студентке-медичке из Греции, гораздо хуже.
Абигейл не успела как следует переволноваться от того, что придется в отлаженную схему включить еще и Ребекку Блэкберн, как увидела на лужайке перед домом Жана-Поля Жерара.
Прекрасно…
Она выдвинула ящик кленового комода, принадлежавшего еще ее матери, и достала слаксы, блузку, теплые носки и чистое нижнее белье, сняла с головы полотенце, пожалев, что нет времени высушить волосы феном. После прогулки по скалам так славно было бы погреться! Много-много лет назад — еще до того, как появиться в обличии Кота — она научилась действовать по трезвому расчету. А это значило, что на случай всякой непредвиденности надо иметь запасной вариант.
Запасным вариантом для нее была Франция. Личный самолет через час будет готов к вылету.
Ею овладела спокойная уверенность. Она даже мурлыкала, надевая чистую одежду.
Вода уже не отступала, а холод проник в каждую клеточку старого тела Томаса. Ему стало трудно придать своим мыслям связный ход. Это агония, подумал он. Еще хуже было то, что рядом лежала Май Слоан. Она сквозь рыдания звала отца.
— Май, — сказал Томас из последних сил, — послушай, нам надо проявить изобретательность.
Она затравленно посмотрела на него. Страх в ее черных глазах разрывал ему сердце.
— Прилив наступает. Мы утонем.
— Знаешь, как на флоте тренируют непотопляемых? Их еще называют тюленями.
Слезы катились по ее лицу, но она, кажется, заинтересовалась.
— А вот как, — продолжал Томас, — берут молодых мужчин, и женщин тоже, насколько мне известно, связывают им руки и ноги и бросают в воду.
— И они выплывают?
— Да, выплывают. Как ты думаешь, сумеешь закатиться на меня? Так ты будешь дальше от воды.
— А вы…
— Обо мне, пожалуйста, не беспокойся. Ты меньше и моложе. Ну так сумеешь, Май? Будет больно. Ракушки очень острые, но ты потерпи. Может, укроешься от прилива, пока не подоспеет помощь.
— Папа?
— Он придет, Май. Обязательно придет.
Еще одна волна перемахнула через камни и чуть не затопила их. Томас окоченел от холода. Он видел, как маленькое тело Май приподняло водой и ударило о валун. Еще немного, и ее разобьет о камни или снесет в океан.
— Май…
Боль подстегнула ее. Она подкатилась к Томасу, морщась и постанывая, поскольку ракушки изрезали ее ладони и запястья. Дождь молотил по лицу. Все-таки Май удалось забраться на спину Томаса.
Он почувствовал тепло ее тела.
— Оставайся в таком положении и старайся, чтобы тебя не снесло, — хрипло сказал он. — Набери побольше воздуху.
