- Па, советские ребята играют в "индейцев"?
- Не знаю, - отозвался Па. - Может быть, они играют в "полицейского и вора". Во всем мире дети играют в "полицейского и вора".
- Я буду Фантомасом! - воскликнул Санчо.
- Посмотрим, - сдержанно сказал отец, а через минуту добавил: - Ты, вероятно, будешь играть в Чапаева.
- Кто такой Чапаев? - Санчо с интересом посмотрел на отца.
- Русский герой. Я видел про него фильм.
- И я видела, - вмешалась в разговор Ма. - Там одна сеньора стреляла из пулемета.
- Главное, заводи побольше друзей, - сказал отец. - Друзья - лучшие проводники в чужой стране.
- Па, а в России водятся собаки?
- В России водятся даже тигры, - ответил отец.
- О-о-о! - произнес Санчо и снова прильнул к холодному стеклу иллюминатора.
2
Когда учительница русского языка Мария Павловна пришла на урок, ее поразила странная картина: весь класс жевал. Ребята молча сидели за партами и энергично работали челюстями, словно каждому достался кусок жесткого жилистого мяса и они никак не могли управиться с ним. Некоторое время учительница удивленно наблюдала за дружно жующими ребятами, потом спросила:
- Что это значит?
На последней парте засмеялись. Класс продолжал жевать.
- Почему все жуют? - Учительница начала сердиться. - Разве вы не успели позавтракать на большой перемене?
В рядах жующих произошел раскол. Кое-кто перестал двигать челюстями. Но добрая половина продолжала жевать.
- Немедленно перестаньте жевать!
Первая парта скрипнула, и поднялась полная, щекастая девочка с двумя короткими толстыми косичками:
- У нас в классе иностранец!
Девочка села и вновь принялась жевать.
- Какое это имеет отношение к еде во время урока? - спросила Мария Павловна.
И тогда с четвертой парты поднялся смуглолицый мальчик. Его черные глаза горели неудержимым интересом. Он, видимо, никак не мог взять в толк, почему сердится учительница, и вдруг решительно подошел к ней и протянул какой-то пакетик в яркой упаковке.
- Пожалуйста, сеньора, угощайтесь. Это... хороший... жвачка. На лимонном экстракте.
- Спасибо, - растерянно сказала Мария Павловна, разглядывая новенького, в котором с первого взгляда можно было признать жителя заморской страны. - Как тебя зовут?
- Санчо. Санчо Родригес. А вас, сеньора?
- Меня зовут Мария Павловна... И я не сеньора, а сеньорита.
- Сеньорита Мария! - повторил Санчо. - Сеньорита Мария, почему вы не разрешаете детям жевать на уроке? Курить у нас тоже не разрешают, но жевать...
- Санчо, - Мария Павловна положила мальчику руку на плечо, - у нас это не принято. У нас вообще не жуют резинку... даже на лимонном экстракте. Садись, Санчо.
Мальчик слегка наклонил голову и отправился на место.
- Сейчас достаньте тетрадки, будет диктант, - сказала учительница. А ты, Санчо, можешь не писать.
- Спасибо, сеньорита! Вы очень добры... Но я хочу попробовать.
- Попробуй. Я буду диктовать медленно.
- Я наделаю сто ошибок, - шепнул Санчо своей соседке и покраснел, отчего его смуглое лицо стало еще смуглее. - Я занимался русским дома, но... мало хорошо.
- Ты не пиши, - посоветовала соседка.
- Я должен.
В это время "сеньорита Мария" подошла к Санчо и тихо сказала:
- Если тебе с непривычки трудно, можешь немного пожевать свою... резинку.
- Вы очень... великодушно! - воскликнул Санчо, вскочил на скамейку и выбросил в форточку все запасы жвачки на лимонном экстракте.
В городе стояла зима. С белыми крышами, с кристалликами инея на проводах, с ледяными узорами на стеклах. Тепло, невидимое во все времена года, зимой всюду оставляло свой след: дыхание прохожих, открывающиеся двери, вынесенные на продажу пирожки - все теплое сопровождали большие или маленькие облачка пара.
Когда Санчо вышел из школы на улицу, у него с непривычки перехватило дыхание и защипало уши. Он приложил руки к ушам, словно вокруг стоял грохот. Но едва согрелись уши, защипало нос. Он уткнулся носом в рукав куртки, и тогда холод проник ему за воротник. Мороз подловил новичка и доставлял ему всевозможные неприятности.
- Что это? - тихо произнес Санчо.
И знакомый голос ответил ему:
- Это мороз!
