Вместе с Онориной Жюль навещал Леларжей, живших на бульваре Рошшуар, в доме № 50.
Можно предположить, что он посещал также дом своего брата, когда тот квартировал на улице Сен-Флорентен, № 211.
Среди выдающихся людей, которых встречал Жюль, был Жак Араго, которого Верн посещал на улице Мазагран, в доме № 14. Жюль сам помогал великому путешественнику-слепцу прогуливаться по Парижу. Беседуя, они обсуждали новые идеи и даже, возможно, какой-нибудь совместный проект.
Жюль водил по городу еще и своего кузена Илера, совершенно не знавшего Парижа. Гуляя с ним, он делал все возможное, чтобы доставить родственнику удовольствие: показывал ему Вандомскую колонну, Триумфальную арку, Пантеон, Нотр-Дам и остров Сите, а также различные музеи. Он угостил кузена королевским обедом в «Пале-Руаяль», чем привел последнего в восхищение. Илера он оставил только перед Большим садом дворца.
Проявив любезность, Жюль бегал по магазинам с дядей Огюстом Верном, когда тому, например, хотелось купить каминные комплекты!
Приехав в Париж с многочисленными написанными в Нанте вещами, рассказами, комедиями и прочим, Жюль очень хотел их опубликовать. Он нашел спасителя — Питр-Шевалье (Питр — бретонский вариант имени Пьер), тогдашний директор «Мюзе де фамий», принял к публикации его первый текст, а за ним — много других. Молодой Жюль часто приезжал к издателю в Марли-Ле-Руа и порой оставался на несколько дней в доме на Абрёвуарской дороге, охраняемом огромным старым дубом.
Позднее бретонец поселится в Париже, на улице Экюри-д'Артуа, в обширных апартаментах — его друзья будут собираться здесь для постановок небольших салонных комедий; весьма вероятно, что в этих собраниях участвовал и Жюль Верн. Очень быстро, с помощью подруги своей матери и дяди Шатобура, Жюль познакомился с А. Дюма-отцом, который жил в Париже с 1848 по 1850 год на улице Рише, № 43, а с 1854 по 1861 год — в маленьком особняке на рю-д'Амстердам под № 77. Столь же быстро он сошелся с Дюма-сыном, бывшим всего на четыре года старше Жюля и жившим в Париже на ул. Ваграм, № 120. Дюма-сын останется человеком, которому Жюль, по его позднему признанию, «будет больше всего обязан».
Очень скоро Жюль смог присутствовать на театральных представлениях в ложе самого Дюма-отца в Историческом театре, основанном великим писателем и построенном на его деньги.
Театральное здание имело богато украшенный фасад и как бы рассказывало об умеющем хорошенько потратить деньги писателе; колонны, балконы, кариатиды и другие скульптуры в изобилии украшали его. А возле самого театра находилось артистическое кафе.
Александр-младший и Жюль совместно работали тогда над пьесой, прибегая к помощи своего более удачливого друга Шарля Мезоннёва, жившего тогда в Париже в доме № 58 на Шоссе-д'Антен.
В Пор-Марли, возле Сен-Жермен-ан-Ле, собирались они для подготовки пьесы к постановке в Историческом театре. Важная премьера для Жюля! Ожидая ее, спорили в садах Монте-Кристо, отдыхали в Мавританском салоне, восхищались окруженным водой замком Иф, а Дюма-отец в это время готовил великолепные обеды.
Не все, однако, было таким розовым. При подобном изобилии безумств Исторический театр прогорел. Два года спустя братья Севест возродили его, но назвали Лирическим театром.
Жюль принял предложение стать там секретарем — работа достаточно ответственная, тем более что жалованья ему не платили, но зато интересная, потому что он — в обмен на деньги — мог ставить в театре свои вещи, написанные в соавторстве то с Мишелем Карре, то с другом-музыкантом Иньяром.
В июне 1854 года Жюль Севест, директор Лирического театра, скоропостижно — за сутки — умирает от холеры, и Жюль Верн, очень тронутый горем семьи, соглашается отвести к покойному в мёдонский морг сестру Севеста.
Сам он не чувствует себя больше связанным какими-либо обязательствами и оставляет Лирический театр. С выбором Жюль не ошибся, потому что театр этот был разрушен в 1863 году при работах по реконструкции, проходивших под руководством барона Османа.
Велика беда! Пьесы Жюля и его друзей ставят в других театрах. Однако в нашем путешествии туда трудно войти; мы увидим только пышные фасады, богато украшенные неизбежными колоннами и пилонами, скульптурами, кариатидами, масками. Но ничто нам не помешает упомянуть об этих храмах Мельпомены, зная, что почти всегда Жюль присутствовал на репетициях спектаклей и что во многих театрах не играли больше одного представления.
