В его голосе отражалась та же мучительная тревога, которая не отпускала Джиллиан с того самого мига, когда брат Болдрик на ее глазах лишился чувств. Они втроем – Джиллиан, отец Эйдан и Гарет – находились в крошечной келье рядом с церковным алтарем, где спал брат Болдрик. Не кто иной, как Гарет, успел подхватить старика, когда у того подкосились колени, и он же отнес его на руках в деревню.
Джиллиан в отчаянии опустилась на колени рядом с койкой, на которой лежал Болдрик. Губы брата Болдрика приняли нездоровый серый оттенок, а сухая кожа напоминала пергамент. Девушка сплела его пальцы со своими.
– У него нет лихорадки, – произнесла она, подавшись вперед и положив руку ему на лоб. – Брат Болдрик! – прошептала она умоляюще. – Вы меня слышите?
Брат Болдрик так и не пришел в себя. В груди его слышались хрипы, так что Джиллиан охватил страх. Отец Эйдан покачал головой:
– Ах, мистрис Мэриан, он стал для меня настоящим даром Божьим. Я.не могу даже представить себе, что потеряю его. Увы, как ни горько мне об этом говорить, боюсь, мне следует подготовить его к соборованию…
На лбу Гарета залегла хмурая складка. Священник назвал ее Мэриан. Может быть, его подвел слух? Или отец Эйдан по ошибке принял ее за кого-то другого? Это казалось вполне вероятным, принимая во внимание его слепоту. Да, скорее всего так оно и есть, заключил про себя Гарет. Он заметил также мимолетный проблеск страха в глазах Джиллиан. Коснувшись руки отца Эйдана, он произнес:
– Вероятно, святой отец, ваши молитвы тоже способны помочь брату Болдрику.
– Да, пожалуй, вы правы. – Отец Эйдан склонил набок голову. – Не могли бы вы еще раз повторить мне свое имя, сын мой?
– Гарет. Меня зовут Гарет, святой отец. Священник сложил руки на груди.
– Не угодно ли вам помолиться вместе со мной, Гарет? Молитва – одно из орудий Бога, которым, к сожалению, слишком часто пренебрегают. Прошу прощения, мистрис Мэриан, за то, что мы вынуждены вас покинуть.
Джиллиан была так подавлена, что даже не заметила, как отец Эйдан во второй раз назвал ее Мэриан, а Гарет взглянул на нее, внезапно прищурившись. Впрочем, даже если бы она и обратила на это внимание, все ее мысли и чувства в тот миг были заняты братом Болдриком.
Боль терзала ей сердце. Худой, с запавшими глазами, брат Болдрик лежал совершенно неподвижно, дыхание его стало хриплым. Она даже и мысли не допускала о том, что он может так и не поправиться. В глубине души Джиллиан негодовала на саму себя. Когда брат Болдрик в последний раз появился в ее убогом домике, он уже был болен. Ах, почему только она не наведалась к нему, чтобы убедиться в том, что он как следует о себе позаботился!
«Ты бы все равно ничего не смогла сделать, – укорял ее внутренний голос. – К тому же Гарет нуждался в тебе не меньше».
Сколько она просидела так, держа за руку брата Болдрика, Джиллиан не знала сама. Она едва замечала Гарета и отца Эйдана, которые несколько раз заходили в келью. Один раз Гарет почти насильно заставил ее поесть. Сквозь крошечное окошко, расположенное высоко в стене, она видела сияние полной луны.
Кто-то коснулся ее плеча. То была мадам Агнес, пухленькая вдовушка средних лет, которая помогала мужчинам по хозяйству.
– Мистрис Мэриан, – решительно заявила женщина, – вам непременно нужно отдохнуть, иначе вы тоже заболеете. Я сама посижу с братом Болдриком. Я не покину его, обещаю вам.
Тут рука брата Болдрика сжала ей пальцы.
– Идите, дитя мое, – произнес он хриплым, еле слышным шепотом. – Когда вы вернетесь, я еще буду здесь.
У Джиллиан защемило сердце. Старик выглядел таким слабым! Джиллиан уже собиралась отказаться, заявив, что она останется там, где ей и место, однако не хотела отнимать у брата Болдрика последние силы. Выдавив из себя улыбку, она наклонилась к нему и поцеловала в лоб.
Она не заметила ни того, что Гарет все это время не спускал с нее глаз, ни того, какими жесткими сделались вдруг черты его лица, когда он взял ее под руку и вывел из кельи. И точно так же не обратила внимания на его угрюмое молчание по пути домой, ибо все ее мысли были заняты братом Болдриком. И лишь когда они оказались в хижине, она поднесла руку к разгоряченному лбу. Пожалуй, ей и впрямь стоит поспать. Может быть, сон поможет облегчить эту адскую боль в голове. Едва держась на ногах, она направилась к кровати, расположенной в углу комнаты, однако Гарет преградил ей путь, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
