— Польщен, что вы помните.
— Я помню многое, Густав Батергейм. Что-то хорошее, а что-то — и не очень.
С этими словами Марион исчезла за массивной дубовой дверью, оставив Патрицию наедине с Густавом.
Несколько секунд никто из них не осмеливался заговорить. Все это время Густав глядел и не мог наглядеться на Патрицию. Одетая в светлые джинсы и светло-зеленый кашемировый свитер, подчеркивающий цвет ее глаз, Патриция выглядела как никогда юной и хорошенькой, что было особенно приятно в такой унылый осенний день, когда кажется, что все, за что ты берешься, обречено на провал.
— Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Прекрасно, — солгала она, надеясь, что противное пульсирование в висках когда-нибудь прекратится. — Я думала, ты в Оттаву уехал.
— Да что мне там делать, в отпуск-то?
Она обычно нервничала, когда Густав бывал хмур, но и сейчас, когда он вовсю улыбался, спокойнее ей не стало. С удивлением она обнаружила, что отвечает ему улыбкой. Густав, почувствовал, будто у него крылья выросли. Ее улыбка отогрела его замерзшее сердце, даря несбыточные надежды.
— Я надеялся уговорить тебя составить мне компанию, — негромко проговорил он.
— А куда ты собираешься?
Теперь пальцы Патриции еще крепче держали злосчастную кружку. Надо было сразу же сказать «нет», что бы он ни предлагал, упрямо подумала она. Но дождь за окном стучал так тоскливо и однообразно, что у Патриции больше не было сил сидеть взаперти.
— Я тут обнаружил чудесный спортклуб неподалеку. Можно было бы съездить туда, да и сделать массаж заодно. Ты как?
— Умеешь ты уговаривать… — протянула Патриция, надеясь, что ее голос звучит беспечно и легкомысленно, как и полагается в такой ситуации, хотя это было вовсе нелегко, ведь Густав так пристально смотрел на нее, что ей казалось, что она вот-вот растает, словно Снегурочка.
— Да, раньше я умел это, — ответил Густав хрипловатым голосом, продолжая гипнотизировать Патрицию голодным взглядом. — Ну что, поедешь со мной?
— Я… Я сначала должна поговорить с тетей.
— Что такое, дорогая?
Марион, казалось, материализовалась из воздуха, неся на подносе дымящийся кофейник, который она аккуратно поставила на стол.
— Густав приглашает меня покататься, а потом мы, может быть, заедем в спортклуб. Ты обойдешься без меня?
Марион закатила глаза в деланном удивлении.
— Что-то я не заметила, чтобы наши посетители толпами рвались в магазин сегодня. Конечно, поезжай. Может, у тебя голова пройдет.
— Голова? — Густав недоуменно посмотрел на Патрицию.
— Да она уже почти прошла, — поспешила выкрутиться она.
Густав нахмурился.
— Обязательно прими аспирин. Кстати, ты сегодня что-нибудь ела?
— Не ела, — тут же ответила за нее Марион. — Сказала, что не голодна.
Густав был безжалостен.
— Мы никуда не поедем, пока ты не съешь хотя бы какой-нибудь бутерброд. Причем сделаешь это при мне, чтобы я мог убедиться, что ты и впрямь его съела.
Марион с облегчением вздохнула. В этом она была полностью солидарна с Густавом. Последнее время ее племянница что-то выглядела худенькой и бледной. Она никогда не придерживалась модной точки зрения, что чем худосочнее девушка, тем она красивее. Насколько она знала, большинство мужчин думало так же, как и она, но не каждый имел смелость вслух об этом сказать.
— Я сама ее покормлю, — усмехнулась Марион. — Спокойно допивай свой кофе, Густав.
Спустя несколько часов, после превосходного сеанса массажа Патриция сидела в просторном зале, завернувшись в махровый халат, вдыхая необычные ароматы и попивая экзотический коктейль, составленный из различных сортов фруктовых соков. Она гадала, что же такого хорошего она сделала в последнее время, чтобы заслужить такой подарок судьбы. Густав еще не появлялся из массажного кабинета, так что Патриция беззаботно нежилась, позволяя своим мыслям бродить, где им вздумается.
С низкого столика она взяла глянцевый журнал и погрузилась в волшебный мир модных диет, роскошных нарядов и сияющих фотографий известных актрис. Она уже забыла, когда последний раз так отдыхала. Почти весь день она проводила на ногах. Когда у нее выпадало свободное время, она нацепляла на плечи рюкзачок, брала с собой карту и компас и отправлялась бродить по окрестностям. Ей была важна не цель путешествия, а сам процесс единения с природой.
