— Ты че стоишь, глазами лупаешь? — прошипел ему на ухо Рай и, схватив брата за плечо, вмиг спикировал на пол и втащил вслед за собой под кровать.
Ложе содрагалось от страсти любовников. Если бы Рай не знал, что там происходит, решил бы, над ним резвятся два носорога. Кровать угрожающе скрипела и прогибалась, что оценивающе взирающий прямо перед собой принц гадал, когда она наконец обвалится. У него даже мысли не возникло, что их могут найти — их однозначно скорее раздавят! Тут Эзраэль почувствовал, как брат уткнулся лицом в его плечо и беззвучно содрогается. Поначалу демон даже подумал, что Ад плачет, но нет, он задыхался от смеха и еле-еле сдерживался от того, чтобы не расхохотаться в голос.
— Сдурел?
— Рай… — чуть слышно отвечал бастард. — Мы ж как эти… как дети малые, которые подглядывают за родителями ночью…
— Умолкни, — оборвал Ада гнев брата, и он не успел досказать, что в детстве они с Кондой так часто прятались в комнате Алис, а по утрам, когда удавалось сбежать от нянек, играли в «отца и его фаворитку». Однажды их застал дядя Джанго, но ругаться не стал, только сказал, что Синдбад умненький не по годам, раз догадался, что не надо так играть с сестренкой на глазах у отца.
Влюбленные, как водится, часов не наблюдали, зато случайные свидетели их бурных отношений считали секунды до окончания этого нецеломуденного свидания. Наконец жалобный скрип кровати сменился тяжелым быстрым дыханием, причем у Рая мелькнула неуместная мысль, что эти люди должны очень сильно любить друг друга, раз они дышат в унисон.
— Ты полог ставил? — раздался тихий вопрос Содэ, и Ад, неоднократно слышавший голос Светлейшей, подумал, что никогда и ни к кому она не обращалась с такой нежностью.
Ответом ей было самодовольное хмыканье.
— Милый! — возмутилась Светлейшая.
— Никто из твоих псов не посмел бы войти, к тому же никому даже в голову не придет, что мы здесь, — меланхолично заметил… голос Кандора?!
— А если бы все-таки…
— Этот смертник не вышел бы отсюда. Помнится, тебя никогда не смущали трупы и кровь.
— Не рядом с тобой…
Дальше пошел второй акт постельного балета… Ад пытался переварить факт, что это отец там, со Светлейшей… А как же мама? Более приземленный Рай в это время молился на кровать и на того плотника, что сколотил её с дюжим усердием и на совесть.
— Дорогой… дорогой, нам пора!
— Еще раз… — выдохнул… о Боги, мерзость-то какая, папа!
— Нет, постой… ты так и не ответил мне насчет наследника.
— Что ты хочешь услышать, любовь моя? — вздохнул мужчина, явно недовольный, что его любимую в постели волнуют какие-то другие мысли, кроме злостной эксплуатации кровати.
— То, что все устроится так, как нам надо. Любимый, но почему ты против?
— А почему ты не можешь растлевать меня, предварительно не связав брачными узами. Поверь, родная, я согласен на любые другие цепи, но эти…
— Потому что моему отцу нужен союз с Веридором, — похоже, Содэ начала терять терпение. — И потому что он уже давно мечтает избавиться от тебя. Да что я тебе рассказываю, сам не хуже меня знаешь!
— То есть так ты хочешь спасти меня?
— Да, демон тебя побери!
— О, Светлейшая, какие неподобающие речи для святой! — наигранно возмутился мужчина.
— Сказал человек, уже в третий раз задирающий мой подол!
— Вы имеете что-то против, о самая чистая и благочестивая дочь Единого?
… Третий акт постельного балета…
— И все же мы не договорили, — снова начала Светлейшая.
— Любовь моя, вот сейчас нам и вправду пора.
— Ты что, специально… Ах ты…!
— Да ты вроде сама была всецело за.
— Милый, ну не уходи от разговора! — Содэ явно была обижена. — Чем тебе не нравится моя задумка? Я понимаю, раньше, пока мы не объяснились, ты ершился, да и я, может, пару раз в запале бросила тебе несколько неприятных слов, но это же не повод…
— Не в этом дело, — прервал её мужчина. — Я никогда не подставлю брата.
— Кто тебе дороже: я или брат?!
— Я не буду выбирать между вами, — категорично отрезал мужчина, и братья с болью узнали интонации Жестокого короля, такие родные, знакомые с детства. Как же так, отец? Ради кого ты пошел на это, папа? Ради спасения Веридора от Священного похода, ради семьи, ради союза с Отче, направленного против Сараты и Порсула?