А б р о с и м о в (ходит). Где же Лена?
К а м и л. Отношения построим по системе двойной резолюции.
А б р о с и м о в. Есть такой термин?
К а м и л. Есть практика. Руководитель пишет резолюцию. Главбух не согласен — аккуратно пишет протест. На той же бумаге. Повторная резолюция руководителя спор решает, но главбух уже ответственности не несет. (Улыбается.) Вот такая простая система. А ссориться мы не будем, нет! И кричать не будем.
А б р о с и м о в. Где же Ленка?!
Входит Х в а т и к. В руках ящик.
Х в а т и к. Подойдет?
А б р о с и м о в. Спасибо, Тимофей Аверьяныч. Нужен еще один, примерно того же размера, для энциклопедии.
Х в а т и к. Сколотим!
А б р о с и м о в (сует Хватику деньги). Ну, помяните рюмочкой.
Хватик, не взяв деньги, уходит.
(Неловко вдруг.) Вы твердо решили остаться?
К а м и л. А почему нет?
А б р о с и м о в. Конечно… но я подумал… Не знаю… Может быть, сама формула утверждения смущает вас…
К а м и л. Нисколько. Исполняющий обязанности — для начала не так уж плохо… (С улыбкой.) Исполняющий обязанности — чьи? В а ш и. (Поднял рюмку.) Давайте, Николай Николаевич! Превосходный вы человек!
А б р о с и м о в (смущен). Ну-ну, Агишев! Давайте! (Чокается, пьет.) На меня это зелье действует отвратительно, чертики в голове… Вам полная воля, а я — пас!
К а м и л. А ведь первый раз вижу вас пьющим!
А б р о с и м о в. Ваш приход…
К а м и л. Нет, нет, бутылочка стояла и была начата.
А б р о с и м о в. Да как-то так… Вы единственный, кто вспомнил о моем отъезде и пришел… Хотя я никого не ждал… А почему вы пришли, я, собственно, тоже не понимаю…
К а м и л. Вы немало для меня сделали.
А б р о с и м о в. Я не на первой стройке, Агишев. Отъезжающий всегда вроде покойника. (Споря сам с собой.) Но я не покойник! Нет! Я много работал и еще поработаю. (Ходит.) Поеду на Урал. А здесь что ж… Болото они пройдут без особых жертв, теперь это ясно. Вы понимаете, что меня пугало?
К а м и л (осторожно). Вопрос организации?
А б р о с и м о в (быстро, внимательно взглядывает на него). Не надо, Камил Сабирович. Вопрос престижа никогда не был для меня главным. Я рад, что все так хорошо идет. Случалось, я был высоко вознесен, случалось, ошибался, не в этом суть, нет! (Показывает на голову.) А знаете, чертики есть! (Садится на ящик.) Странно…
К а м и л. Что?
А б р о с и м о в. Животные мы — привыкаем где угодно!
К а м и л. Не сказал бы, что я привык.
А б р о с и м о в. Вам это кажется. Вы никуда не уезжаете. (Помолчал.) Как будто ничего не случилось… Совсем ничего! Просто не сработались два человека, один уезжает. И ему грустно. (Начинает складывать книги.) Когда люди долго живут рядом, они начинают понимать друг друга по взглядам, даже по учащенному дыханию. Очень хорошо понимают без слов.
К а м и л. Вы о чем?
А б р о с и м о в (не сразу). Я думаю о Ленке… Все у нас нынче нескладно, неорганизованно. Лена где-то, не торопится, ничего не собрано еще, утром ехать…
Входит Л е н а.
Леночка! Замерзла? Садись, родная, я стащу с тебя валенки, снимай шубу… А я говорю, у нас ничего не собрано. Ты все сделала на девятом?
Л е н а. Да. Как себя чувствуешь?
А б р о с и м о в. Замечательно чувствую себя. Замерзла?
Л е н а. Пурга стихает… Я зашла в диспетчерскую, колонна уже миновала перевал, но с двенадцати никаких сведений… Не надо, отец, не беспокойся, я пойду переоденусь. (Уходит.)
К а м и л. Не буду мешать.
А б р о с и м о в. Извините, не протестую, дела есть!
Пришел П а т л а й. Остановился у входа.
П а т л а й. Я, как всегда в дороге, зашел на минуту.
А б р о с и м о в. Огромное спасибо. Садитесь.
К а м и л. Утром я заскочу.
А б р о с и м о в. Чудесно! Новый адрес я вам пришлю.
К а м и л. Не будем терять знакомства! До завтра! (Ушел.)
П а т л а й. Хочу проститься.
А б р о с и м о в. Огромное вам спасибо. Коньячку?
П а т л а й. Сяду на минуту. Не наливайте, не буду. Нет, я этой дряни не боюсь. Когда промерзну до костей, хвачу стакан — ничего. Скажу вам с радостью — не боюсь!
А б р о с и м о в. Рюмку?
П а т л а й. Сейчас не хочу. Вы понимаете, слез удержать не могу. Только что звонила из Красноярска Лиза. Синицыну ампутировали ногу.
