Подчиняясь её желанию, транспортное средство моментально накренилось в сторону. Да, кучер сполз по крыше — теперь Верена имела возможность лицезреть его ноги, — но и ей самой пришлось срочно хвататься за сидение.
Куда она попала? Что это за сумасшедшее место?
Сон. Просто сон. Сейчас она проснётся…
Волна лизнула пятки, и Верена буквально почувствовала, как каблук её туфелек становится на несколько сантиметров короче.
Это не сон! Это вполне реальное место, и из него ей придётся выбираться, кажется, своими силами.
Ну, или можно остаться. И быть съеденной этой речкой.
Разбойники по ту сторону громко загоготали. Кажется, то, что их жертва ничем не будет полезной, но зато продемонстрирует представление «человечья прослойка в каретном бутерброде», головорезов нисколечко не расстроило. Карета дёрнулась — часть моста под нею почти полностью растворилась, — и Верена едва успела схватиться пальцами за сидения.
— Сама виновата! — донёсся до Верены громкий крик. — Могла б пойти к нам! А так — мы кормим реку, а река нас не трогает!
Верена не ответила. Её куда больше волновала сейчас хищная волна, стремительно поднимающаяся над каретой и пощёлкивающая капельками воды, словно острыми зубами.
Да что ж не везёт-то так, а? Как молодая и красивая, так сразу проблемы! А как не очень молодая и очень некрасивая…
То не легче.
Она крепко уцепилась пальцами в сидение, пытаясь удержаться и забраться обратно в карету, но та упорно кренилась на бок и пыталась вытряхнуть девушку из себя. Кучер, чьи ноги были уже босыми — речка отведала его туфли, — визжал, как резанный, пытался подтянуться и перебраться на другой бок, но бесполезно.
Руки затекали. Пальцам было дико холодно, и Верена, выгнувшись, посмотрела на сидение, не понимая, что происходит.
Оно всё было покрыто плотной коркой льда.
Наконец-то силы покинули Верену, и она полетела прямо в разинутую пасть-волну, вытянув руки вперёд. Пальцы первыми соприкоснулись с жидкостью, и девушка ожидала боль, жжение, хруст невидимых челюстей, вгрызающихся в её тело, что-нибудь ещё…
А вместо этого просто ударилась о что-то твёрдое.
Река стремительно замерзала. Волна теперь превратилась в скалистый гребень, в лучах заходящего солнца сверкающий своими гранями.
Гогот разбойников прекратился.
— Стихийница! — заорал кто-то. — Эта светленькая — стихийница!
Верена наконец-то выпала на лёд — было больно, неприятно, но несмертельно, — и теперь оторопело наблюдала за тем, как во все стороны расползалась белесая, посверкивающая в закатных лучах корка. Здравый смысл, техническое образование и знание школьного курса физики подсказывали, что это невозможно — было тепло, даже жарко, точно больше двадцати пяти градусов, река перед этим совершенно на замерзшую не походила, да и…
Мысль, вспыхнувшая в голове, потрясла девушку до глубины души. Магия! Так она умеет колдовать? Обладает магией? Заковала эту речку в лёд?
Верена вскочила на ноги. Туфли с укороченными каблуками скользили по льду, река пыталась выбраться на свободу, но пока что ей не удавалось этого сделать. Кучер, обрадованный обретённой под ногами твердью, бросился в распахнутые объятия разбойников, кажется, совершенно не задумываясь о последствиях.
Девушка же видела — река вот-вот вырвется на свободу. Колдовать она не умела, да и всё это получилось случайно… И это точно не сон. Не бывает таких реалистичных снов.
Не позволяя себе ни минуты промедления, Верена рванулась вперёд. Несколько раз едва не упала, но — сумела устоять на ногах и из последних сил выбралась на берег.
Разбойники встретили её дружным гоготом.
— Ну что, красавица, — сделал шаг вперёд один из них, очевидно, главарь, — составишь нам компанию? Раз теперь уж некуда скрываться?
Верена не слушала его. Всё её внимание было там, сзади, где вновь начинала плескаться вода. И в последнее мгновение, когда шум стало довольно трудно игнорировать, девушка рванулась вперёд.
А за нею следом полетела даже не просто огромная волна, а, казалось, вся река, вышедшая из берегов.
Верена метнулась в сторону, стараясь спастись от вездесущей воды. Волна поднялась выше человеческого роста, и девушка, казалось, слышала её шипение — и кожей ощущала желание воды поглотить что-то живое.
