Так почему Ник ищет меня?
Я устала искать ответ на этот вопрос в своей голове с тех пор, как агент Джекс загнал меня в ту комнату допроса в аэропорту прошлым летом. Я приехала домой и вернулась к учебе. Окунулась с головой в работу и притворилась, что выбрала для себя такую жизнь.
Но все это было ложью.
Ник. Ник. Ник. Имя рикошетит в моей голове каждую секунду каждого дня. Спрятанное. Засекреченное. Но оно все равно там, неважно, сколько раз я пыталась отрицать это.
— Ты сошла с ума, Саша.
И да, сошла. В каждом смысле этого слова. Я разъяренная и сумасшедшая.
— Позвони домой.
Мои слова пугают меня на мгновение. Настолько, что тянусь в карман, достаю телефон и набираю номер.
— Резиденция Астон, — отвечает Файв после второго гудка.
— Это я, Файв, — чувствую, как он улыбается. — Мама там?
— Саша, — выдыхает он всезнающе, что неестественно для десятилетнего. — Ты знаешь, что мы уезжаем в Новую Зеландию завтра?
— Что? Как это завтра? Я думала, вы поедете смотреть колледжи…
— Поскольку Форд…
— Ты хотел сказать «папа». — Форд ненавидит, когда Файв называет его по имени.
— Какая разница. Ему позвонили и попросили снять новое пилотное шоу.
— О, ну, это прекрасно, думаю.
— Прекрасно? Прекрасно? Нет, это не прекрасно. У Спэрроу Флинн завтра день рождения, и принцесса Шрайк говорит, что у них будет вечеринка. Меня не пригласили на эту вечеринку, Саша. А теперь мои планы разрушить ее катятся в тартарары.
— Какого черта ты вообще хочешь пойти на вечеринку восьмилетней девочки?
— Принцесса будет одета как байкерша, Саша. Там будет байкерская тема, и я купил ей байкерский кожаный жилет ради такого случая. Я хотел быть там, чтобы увидеть радость на ее лице…
Я перестаю его слышать, пока думаю о том, какого черта творится дома. Отец принцессы Шрайк — а настоящее ее имя Рори, и только Файв называет ее Принцесса — Спенсер Шрайк, известный во всем мире производитель мотоциклов ручной сборки. Так что в контексте, озвученном Файвом, тема имеет смысл. И я даже не спрашиваю, как ему в руки попал байкерский жилет для девочки. Мы же говорим о Файве.
— Мне нечего сказать на это, Файв. Можешь позвать маму?
— А ты не хочешь послушать о моем новом изобретении? Я ищу молодого инвестора для моего нового технического приложения. Мой проект заключается в том, что если прототип удастся развить в течение следующих двенадцати месяцев, мы сможем публично объявить о нем через два года.
— Файв, — терпеливо говорю я. За последние несколько лет у него были десятки приложений. — Тебе десять лет. Я не стану вкладывать деньги в твои игровые приложения.
— В этот раз это не игра, Саша. Это приложение, которое изменит смерть, какой мы ее знаем.
— Ужас, — отвечаю я. — Позови маму.
— В этом нет ничего ужасного. Люди годами будут платить, чтобы иметь то, что я сейчас разрабатываю. Подписка, которая будет длиться вечность.
— Файв, мне нужно поговорить с мамой уже сейчас, — я вздыхаю в телефон, и он прекращает свои протесты.
— Ты расстроена, — отвечает он безучастным голосом. Тон, который он использует, чтобы заставить людей поверить, что он не испытывает эмоций и мыслит только объективно. Мой младший братец — маньяк-гений, как и Форд. Он говорит на шести языках, и вот-вот выучит седьмой — исландский, чтобы вы понимали — и мог бы запросто сдать мои устные экзамены сегодня даже без предварительной подготовки. Родители пытались записать его в программу летнего колледжа на два года, но он пал жертвой самой сокрушающей эмоции на свете с тех пор, как ему исполнилось четыре.
Любви.
Я почти фыркаю в трубку, думая об этом.
Он любит принцессу Рори Шрайк. Само имя заставляет меня улыбнуться, заставляет возрадоваться тому, что я позвонила домой, чтобы поговорить с мамой.
— Могу сказать, что в этот самый момент ты морщишь нос.
— Я сейчас повешу трубку, позвоню папе и расскажу ему, что ты ищешь очередных инвесторов, если ты не позовешь маму к телефону прямо сейчас.
— Ладно, — пыхтит он. — Мам! — кричит. — Твоя старшая на проводе с разочаровывающими новостями.
Ни он, ни Кейт, моя младшая сестра, не являются моими кровными братьями или сестрами. Но Кейт был один годик, а Файв только родился, когда я переехала жить к Форду и Эшли. Так что мне было легче стать одной из детей. Конечно, они знали, кто я такая. Мы не семья лжецов. Мне нравится называть Эшли мамой, а Форда — папой. Даже когда детей нет поблизости.
