— Я служу в российском посольстве.
— Как австриец может служить в русском посольстве? — искренне удивилась девушка.
— Я австриец по крови, и то лишь на одну восьмую. Я дипломат. И скоро меня переведут в Петербург.
В маленькой комнате под острой крышей на третьем этаже, которую Либерт снял для их ночных свиданий, повисла тишина. Сквозь открытое окно отчётливо слышался звук ударов подков о мостовую на соседней улице.
— Нет, нет, нет… Такого не может быть, я тебя не отпущу, Алекс! — Острые ногти Анны неожиданно впились в грудь Либерта, от чего он невольно вскрикнул.
— Боюсь, Анечка, нас никто спрашивать не будет, — ответил Александр, поглаживая кончики её длинных волос.
— Анечка? — удивлённо переспросила девушка.
— Ну, ты же теперь знаешь, что я практически русский. Так у нас называют любимых женщин по имени Анна. — Либерт сам поймал себя на мысли, что в этот момент сказал искренне.
— Но если любимая, разве можно меня бросить? Почему тебя высылают из Вены?
— Не высылают, а отзывают. Такая служба. Ничего не поделаешь. В министерстве считают, что от меня мало толку, — Либерт разговаривал шёпотом.
— А в чём твой толк измеряется? — Анна немного привстала на измятой постели, чтобы видеть глаза своего возлюбленного. — В чём?
— Любимая, это дело взрослых мужчин. Хитрых, ушлых, смелых. Тебе зачем это знать?
— Как зачем? Почему ты спрашиваешь у меня об очевидных вещах? Я буду бороться за тебя. Я буду помогать. Если ты уедешь, Герман узнает всю силу моей ярости, и граф меня тут же уволит. И всё. Жизнь закончена. Ты этого хочешь для своей Анечки? У нас ещё есть время, чтобы исправить положение? Ты же мне помог поставить на место этого малолетнего дьявола. Давай я подумаю, что можно сделать с нашей неприятностью.
«С „нашей“, — отметил для себя Либерт. — Она горит, как свеча на свежем воздухе».
— Толк моей работы измеряется в документах. В секретных документах для моего ведомства. Я шпион, Анечка.
— Можно подумать… Прямо-таки шпион. Ты понимаешь разницу между шпионом и дипломатом? Ты служишь своей стране, а я — тебе. Вот, к примеру, граф имеет обыкновение брать документы для работы домой. Ты спросишь, откуда я это знаю? Твоя Анечка наблюдательна. Кальноки два раза в неделю прибывает домой в сопровождении секретаря. Ну, может, он и не секретарь, а какой-то курьер. Но у него в руках всегда коричневая папка, опечатанная сургучом. А следующим утром, когда я прихожу на уроки, граф ждёт этого секретаря, чтобы передать ему эту папку обратно. Только печать там уже графская. И они в одной карете уезжают в министерство. В этой папке не письма же любовнице, правда? Думаю, Германа перед экзаменами ждёт усиленная подготовка, поэтому никто не удивится, что я задерживаюсь до вечера. А в ночлеге мне никогда не отказывали. Даже комната есть специальная. Под крышей. Как здесь.
Либерт не верил своим ушам. То, к чему он не знал, как подступиться, само плыло в руки. Доступ в кабинет министра. Пусть чужими руками, но какая разница?
— Нет, любовь моя. Ты потеряешь всё. Может быть, и свободу. Это слишком рискованно, — ответил Александр тоном, не терпящим пререкательств.
— Но в противном случае я потеряю тебя. Не заставляй меня повторяться, — в унисон сказала Анна.
В её голосе сквозила нотка раздражения, что вызвало у Либерта искреннее удивление. Девушка до сих пор себе такого не позволяла.
— Особо важные документы граф кладёт в секретер, запирает его, но ключ оставляет в замочной скважине. Я уже не раз на это обращала внимание. И, естественно, твоя задача — вернуть документ на следующий день утром. Даже если я не успею прошмыгнуть к нему в кабинет, он уедет на службу. А до вечера я точно верну. Дубликат ключа я тоже сделаю, это не сложно. В доме все передвигаются как угодно, а мне разрешено пользоваться библиотекой графа, которая находится в смежной комнате. Прекрасно я придумала, не правда ли, мой хороший?
Следующее свидание влюблённых получилось необычно коротким. Пара прогуливалась под ручку, и фрау очень эмоционально что-то доказывала своему высокому спутнику. Тот только кивал в ответ, но иногда умудрялся вставить пару слов. В глухом углу городского парка девушка резко развернулась и, поднявшись на носочки, прильнула к его губам. Поцелуй получился долгим настолько, что девушка успела передать мужчине какой-то конверт. Высокий блондин некоторое время вертел его в руках, а когда повернулся лицом к густым зарослям, то уже вставлял в широкий рукав предмет, похожий на небольшую трубку.
