И вот теперь этот Завадский…
— Нет, нет, Танечка… Не до кофе сейчас. Мне бы Леонида повидать срочно. Где его искать? Агафья сказала, что с мужиками в лес ушёл?
Татьяна Борисовна предпочла отвернуться. Поправив шаль на плечах, она выглянула в окно, чтобы скрыть свою тревогу и раздражённое выражение лица:
— Волк появился в окрестностях. Вчера двух коров задрал. Мужики говорят — взбесился. Взяли собак и с рассветом ушли.
— Я бы их нагнал, мне бы коня и направление. Там найду.
— Пока доберёшься, Саша, стемнеет уже. Заблудишься — как бы беда не случилась. — Татьяна Борисовна всячески пыталась оттянуть время, будто чувствовала, что Завадский пришёл забрать у неё мужа. — Что стряслось-то? Кому Леонид Павлович так неожиданно понадобился?
Завадский почувствовал настороженность хозяйки и предпочёл её не расстраивать раньше времени:
— Дело копеечное, нужно совет держать.
Татьяна Борисовна, нервно перебирая тонкими и бледными пальцами уголок шали, резко повернулась, будто желая произнести что-то резкое, но тут же сдержала себя:
— Ради копеечного дела не мчатся за тридевять земель, тем более в субботу. У вас, Саша, никогда не получалось убедительно врать…
Завадский встал с дивана, одёрнул мундир, привычным движением мизинца провёл по идеальной линии усов и ответил:
— Да. Пожалуй, вы правы, Татьяна Борисовна. Но это всё, что я могу сказать. Очень нужно Леонида найти поскорее. Мне предписано вернуться в Петербург как можно быстрее.
— Опять дело государственной важности? — с лёгкой усмешкой заметила женщина. — У вас с Лёней же других не случается…
Завадский позволил себе лишь едва заметно кивнуть в ответ.
— В конюшне Прохора возьмёте, Александр Александрович, и двух коней. Он на Рождество ваши сани в порядок приводил, вы его должны помнить. Скажете, я просила, он покажет куда скакать. И не врите мне больше. Очень прошу.
Капитан резко кивнул, принял стойку «смирно», чего он в этом доме никогда до сих пор не делал, и обратился к хозяйке, готовой вот-вот расплакаться:
— Танечка… ну ты же видишь, как он тут чахнет. Но даже не в этом причина моего визита. Его требуют лично. Лично, понимаешь? Я не вправе подробностей раскрывать, но это конец опале. Он снова сможет быть полезным.
Офицер взял холодную кисть руки хозяйки и склонился перед ней в почтении.
— Все мои слова будут лишними, Саша. Он всё равно сделает по-своему. Иди в конюшню. Прошка покажет дорогу.
* * *
Чёрная карета среди редкого леса. На пригорке стоят двое на расстоянии нескольких десятков шагов друг от друга. Секунданты в напряжении. Они стоят в стороне. Один из них даёт команду сходиться. Дуэлянты делают каждый шаг синхронно. Расстояние неумолимо уменьшается. Пистолеты направлены на соперника. Выстрелы раздаются практически одновременно. Один из дуэлянтов падает. Она бежит к тому, что остался стоять и кричит, кричит постоянно. Лай собак. Откуда здесь собаки? Почему их так много? Стая набрасывается на неё сзади, рвёт новое широкое платье в клочья, ещё немного — и острые зубы вцепятся ей в ноги. Тот из дуэлянтов, что выжил, стоит на месте и опять поднимает пистолет. Выстрел. Собаки скулят и падают у её ног. Все сразу, одновременно. Спасена. Как он так смог? Одним выстрелом всю стаю…
— Таня! Танечка! Господь с тобой! Да что ж ты так кричишь? — Агафья с канделябром под три свечи нагнулась над своей, уже взрослой, воспитанницей, тревожно вглядываясь в её побледневшее лицо. — Аль приснилось чего? Что ж ты, моя золотая, так кричала? Забудь! Забудь эту ересь, что в голову к тебе пришла!
Татьяна Борисовна нехотя опустила ноги на толстый ковёр и обнаружила, что так и заснула в гостиной на диване, обернувшись в тёплую шаль:
— Собаки проклятые… не к добру это…
Свора приближалась. За окном действительно был слышен их звонкий лай.
— Не иначе, Леонид Павлович с Тимофеем возвертаются… Как они там… совладали с этим волком, аль нет? — Агафья подошла к окну, но свет свечей, отражённый в старых толстых оконных стёклах, не позволил рассмотреть происходящее снаружи. — Что-то быстро они мчат… Пойду встречу.
Только Агафья отперла засов (привычка запираться осталась у неё с Петербурга, и Танечка постоянно бранила няню за излишнюю подозрительность, не принятую в этих тихих краях), как ко входу галопом, поднимая в темноте клубы пыли, прискакал хозяин. Следом, с грохотом и шумом на подводе примчались Тимофей и Прошка. Два коня были привязаны сзади к телеге на длинной узде.
