Нисколько не стесняясь своей довольно солидной фигуры, князь распахнул полы расстёгнутого сюртука, вложил большие пальцы рук в аккуратные кармашки жилетки и обратил всё своё внимание на посла Убри.
— Милостивый государь, Павел Петрович! Очень рад! Очень!
Лобанов-Ростовский протянул послу руку, и тот был вынужден встать, чтобы ответить на приветствие князя, что, судя по выражению его лица, удовольствия господину Убри не доставило. Он всё больше чувствовал себя здесь лишним. Судьба его карьеры была, похоже, окончательно предрешена, и более терпеть эту экзекуцию он был не намерен.
— Господин министр, я полагаю, вы в моих услугах более не нуждаетесь? Разрешите откланяться… — Посол уже не скрывал боль в суставах и откровенно опирался на трость.
— Конечно, конечно, Павел Петрович, — тихо ответил Гирс, — я вижу, вам нездоровится. Курьер сообщит вам о дальнейших планах министерства. Не смею задерживать…
Лобанов-Ростовский, проводив взглядом прихрамывающего Убри, вопросительно взглянул на министра:
— Курьер? Старик Убри где-то оплошал?
— Вы, Алексей Борисович, не то слово использовали. Оплошал… Невиданное разгильдяйство! Невиданное! Кто бы мог подумать, что такой уважаемый дипломат настолько брезгливо отнесётся к своим прямым обязанностям! — Гирс повысил голос, не скрывая своего раздражения. Глаза его снова округлились, но правое веко, опущенное более чем левое в результате нервической болезни, так и не приподнялось. Министр в приступе гнева имел обыкновение часто моргать. Зная об этой своей особенности, он, чтобы скрыть свои истинные эмоции, предпочитал в эти моменты отворачиваться от собеседника. В этот раз он обратил свой взор на портрет государя, висевший в том месте кабинета, куда проникали прямые солнечные лучи.
Князь почувствовал, что опоздал на последний акт какого-то действа, о сюжете которого он не имеет представления. Министр Гирс, простояв некоторое непродолжительное время спиной к гостю, вернулся за стол и, как ни в чём не бывало, продолжил:
— Припоздали вы, Алексей Борисович, припоздали… Хотел, чтобы вы своими глазами это всё увидели…
Лобанов-Ростовский подкрутил рукой кончики усов, что на его личном языке жестов означало крайнюю заинтересованность.
— Итак, господин действительный тайный советник… — Гирс направил на своего гостя немигающий взгляд, но разве князя возможно было смутить подобным? Он и сам кого хочешь пересмотрит.
Умение сверлить глазами своего визави, не моргая, Лобанов-Ростовский вырабатывал перед зеркалом годами. В своё время крепость духа и победа в такой «дуэли зрачками» помогли князю завоевать уважение Османского султана Абдул-Азиза, а уж о европейских посланниках и говорить было нечего — те взгляд опускали первыми. Тяжелее всего князю в этих дуэлях приходилось с британцами. Те по делу и без дела любили вставлять под бровь монокль и прищуривать другой глаз, отчего их взгляд становился стеклянным, не выражающим ни единой эмоции. Но тогда князь подходил вплотную и устремлял свой взгляд прямо в линзу. Когда неловкая пауза затягивалась, обладатель монокля, как правило, либо использовал шёлковый платок для того, чтобы протереть стекло, либо отвлекался на какую-нибудь незначительную мелочь своего гардероба, требующую срочного внимания.
Подобные бесцеремонные фокусы князь применял крайне редко, если только видел угрозу в своём собеседнике и требовалось отстоять свою позицию. Сейчас же лёгкий прищур и полностью окаменевшее лицо князя дали понять министру, что его гость полон внимания.
— Имеем следующую пренеприятную картину… Сразу скажу, информации крайне мало, но та, что имеется в нашем распоряжении, оптимизма не добавляет.
Гирс надел пенсне, потянулся за листом бумаги, исписанным мелким почерком и продолжил:
— Александр Либерт. Младший чиновник нашего посольства в Вене. Родился в 1850 году в Петербурге в семье потомственного дипломата. Пошёл по стопам отца, проявил недюжинные способности и дослужился до статуса чиновника по особым поручениям в штате министерства иностранных дел. Был отправлен в Вену с личным поручением канцлера Горчакова для поиска и вербовки полезных для дела иностранцев из высшего света.
