Андреа поднялась с подушек. Ланс уже здесь. Так скоро? Как он сумел приехать из Парижа так быстро?
– Можешь прятаться, Коринн! Это не спасет тебя.
Если бы Андреа была падчерицей Жоффа, то при звуках этого громового голоса она бы бежала не оглядываясь, спасая свою жизнь. Она встала в открытой двери, дрожа от страха, что Ланс не простит ее.
В ту же секунду, как она увидела его, Андреа все поняла. Он сейчас как никогда военный человек. Его задача – найти врага и уничтожить.
Его руки уже тянулись к ней, когда он понял, что схватил не ту женщину.
– Андреа! – раздался сдавленный крик. Он выглядел так, будто встретил привидение. – Ради бога, что ты здесь делаешь? Меньше двух часов назад я посадил тебя в самолет…
– Я не могла оставить тебя, Ланс. Ты один слишком долго несешь эту ужасную ношу. Наступило время позволить твоему отцу и мне прийти на помощь.
– Твоя жена права, – подошел к ним Жофф, как всегда, сопровождаемый Перси.
Ланс стрельнул в нее обиженным взглядом и обратился к отцу:
– Моя жена не имела права…
– Если женщина, которая любит тебя всей душой и сердцем, не имеет права, тогда кто же имеет? Ты думаешь, Андреа или меня не беспокоит, что Коринн хочет навсегда очернить наше имя? Мы трое знаем правду. И Бог знает. Он единственный, чей суд имеет значение. Забудь о трибунале. Я позвонил нашему адвокату и попросил оформить на Коринн ее наследство прямо сейчас. Она ведь рассчитывала выиграть у тебя в суде определенную сумму, не так ли? Наследство, ею полученное, – в несколько раз больше. И тогда не будет ни дела, ни истерики репортеров.
Ланс на мгновение закрыл глаза, чтобы скрыть боль.
– Это все равно, что просить о сделке дьявола.
– Как сказала Андреа, ведь это только деньги. К тому же я собирался завещать их Коринн. С одним условием – не вредить нам. Если только она приблизится к кому-нибудь из членов нашей семьи, то будет арестована. Твоя жена не только избавила тебя от ненужной поездки в Париж, она снова собрала всю семью вместе. Так может поступать только любящая женщина. – Жофф расцеловал Андреа в обе щеки. – Не знаю, как вы, а у меня есть план на остаток дня. Пойдем, Перси.
Андреа вернулась в зеленую комнату и теперь в постели ждала Ланса. А что, если он не последует за ней?
Прошла целая вечность, прежде чем она почувствовала его взгляд сквозь густые ресницы.
– Из всех грехов и оплошностей, которые ты сегодня совершила, скажи мне об одной. Почему ты заставила моего отца поверить, будто любишь меня?
– Потому что я люблю… – Воздух рвался у нее из легких.
Ланс поднял руку к затылку. Она подумала, что этим жестом он предотвращает другой, более опасный.
– Тем вечером в лесу ко мне пришла любовь. Я услышала какой-то шорох. Сначала я подумала, что это зверь пробирается сквозь заросли. Потом увидела твое лицо. Когда ты забирал у меня фотоаппарат, я первый раз почувствовала твое прикосновение… Тем теплым летним вечером я пришла туда скорбящей, неутешной вдовой. И вот, в результате одной случайной встречи ты превратил меня в женщину, способную предвидеть и любить. Она поняла, что встретила того, кто навсегда изменит течение ее жизни. Иди ко мне, Ланселот Дю Лак. Я хочу чувствовать, как приходит к нам волшебная радость, неслыханная и невиданная.
Рука, лежавшая на его затылке, медленно упала. Будто он бросил невидимый меч, который стало тяжело держать.
– Надолго? – спросил охрипший голос. – На ночь и день?
– Пока ты хочешь меня. Не бойся. Большего я не попрошу.
Он наклонился над ней. Их дыхания слились.
– А что, если я захочу большего? – У него в глазах плясало голубое пламя.
Она взяла его руку и прижала к сердцу.
– Чувствуешь? – Его дыхание успокоилось. – Это твое.
Он опустился на кровать рядом с ней.
Все больше набираясь храбрости, Андреа взяла его руку и опустила на свой живот. Она давала ему разрешение исследовать ее расцветающее тело.
– Еще день, другой, и ты почувствуешь, как шевелится во мне наш малыш. Это тебе подарок. Он твой не на ночь и не на день, а на всю жизнь. И даже потом мы будем твои, – шептала она ему в губы.
Нежное, освобожденное спокойствие женщины, которая знает, что она любима и желанна, сошло на Андреа. Трепет ее любящего тела вызывал огонь желания. Она закинула руки ему на шею, прижала его голову к сердцу.
