Однако не следует оставаться здесь в такой неопределенности, а надо также исследовать соотношение между количеством тела и мерой способности. Ведь было бы естественно предположить, что количество и способность пропорциональны, например: если свинцовый шарик весом в одну унцию будет падать в течение такого-то времени, то шарик весом в две унции будет падать вдвое скорее, --что совершенно ложно. Не одни и те же соотношения существуют для всякого рода способностей, но очень различные. Поэтому меры должны быть извлечены из самих вещей, а не из правдоподобия и предположений.
Наконец, во всяком исследовании природы должно заметить количество тела, требуемого для какого-либо действия, как бы дозу его, и соблюдать осторожность в отношении как чрезмерного, так и недостаточного. XLVIII
На двадцать четвертое место среди преимущественных примеров мы поставим примеры борьбы, которые мы также называем примерами преобладания. Это те примеры, которые указывают преобладание и подчинение способностей по отношению друг к другу; указывают, какая из этих способностей сильнее и побеждает и какая слабее и покоряется. Ибо движения и устремления тел сложны, разложимы и запутаны не менее, чем сами тела. Итак, мы покажем прежде всего главные виды движений или действующих способностей, чтобы было более наглядным их сравнение в силе и отсюда -- разъяснение и обозначение примеров борьбы и преобладания.
Первое движение есть движение противостояния (antitypiae)[13][9] материи, которое присутствует в ее отдельных частицах, благодаря чему она не желает быть совершенно уничтоженной. Так что никакое сожжение, никакая тяжесть или давление, никакое насилие, никакая, наконец, продолжительность времени не могут обратить в ничто какую-либо, хотя бы мельчайшую, частицу материи; она всегда будет чем-то и будет занимать какое-то место, и, в какое бы безвыходное положение она ни была поставлена, она освободится, изменив либо форму, либо место, или же, если это невозможно, будет оставаться, как она есть; и никогда она не будет ничто или нигде. Это движение схоласты (которые почти всегда называют и определяют вещь, скорее, по ее способности и неспособности, чем по внутренним причинам) или обозначают посредством следующей аксиомы: "Два тела не могут быть в одном месте", -- или называют движением, которое "не допускает взаимопроникновения измерений". Предлагать примеры этого движения не имеет смысла, ибо оно присуще каждому телу.
Второе движение есть движение сцепления (так мы его называем). Благодаря этому движению тела не допускают разобщения в какой-либо части при соприкосновении с другим телом, сохраняя взаимную связанность и соприкосновение. Это движение схоласты называют движением, которое "не допускает пустоты". Так, вода привлекается вверх действием высасывания, или насоса, плоть -- действием кровососных банок; так, вода задерживается и не вытекает из пробуравленных сосудов, пока устье сосуда не будет открыто для воздуха; так же обстоит дело и в бесчисленных других явлениях этого рода.
Третье движение есть движение освобождения (так мы его называем). Посредством этого движения тела стремятся освободиться от давления и напряжения, превышающего естественное, и остаться в подходящем для них объеме. Примеры этого движения также бесчисленны. Таково (в отношении освобождения от давления) движение воды при плавании, воздуха при полете, воды при гребле, воздуха при порывах ветра, пружины в часах. Не плохо также обнаруживается движение сжатого воздуха в игрушечных ружьях детей, когда дети выдалбливают палку ольхи или другого дерева и затыкают ее с обеих концов куском какого-либо сочного корня. Затем они вталкивают этот корень или другую затычку с одного конца. Тогда на другом конце палки корень выбрасывается с шумом, и притом прежде, чем его коснется вталкиваемый корень. Что же касается освобождения от растяжения, то это движение обнаруживается в том воздухе, который остается после высасывания в стеклянных яйцах, а также в струнах, коже и ткани, когда они сокращаются после растяжения, если только это растяжение не укрепилось в течение продолжительного времени, и т. д. Это движение схоласты обозначили как движение "из формы элемента", впрочем довольно неудачно, ибо это движение относится не только к воздуху, воде или огню, но и к телу любого состава, как к дереву, железу, свинцу, пергаменту и т. д., каждое из которых имеет свойственную ему меру объема и от этой меры на какой-либо заметный объем пространства отходит с трудом. Однако, ввиду того что указанное движение освобождения есть наиболее очевидное из всех и относится к бесчисленному количеству явлений, было бы благоразумно хорошо и ясно выделить его. Ибо некоторые по крайней небрежности смешивают это движение с упомянутыми двумя движениями противостояния и сцепления, а именно: освобождение от давления -с движением противостояния и освобождение от растяжения -- с движением сцепления, как будто сжатые тела отступают или расширяются для того, чтобы не последовало слияние измерений, а растянутые тела собираются и сжимаются для того, чтобы не появилась пустота. Между тем если бы сжатый воздух пожелал принять плотность воды или сжатое дерево -- плотность камня, то не было бы никакой необходимости в слиянии измерений, и все же сжатие этих тел могло бы быть много большим, чем они выдерживают каким бы то ни было образом. Точно так же если бы вода пожелала расшириться до разреженности воздуха, а камень -- до разреженности дерева, то не было бы необходимости в пустоте, и все же их растяжение могло бы быть много большим, чем они выдерживают каким бы то ни было образом. Дело доходит до слияния измерений и до пустоты только при крайних пределах сгущения или разрежения; а эти движения протекают и заканчиваются задолго до того и представляют собой не что иное, как стремление тел оставаться в своих пределах (или, если угодно, в своих формах) и не удаляться от них внезапно, если только изменение происходит мягкими средствами или посредством согласия. Но еще гораздо более необходимо (ибо это многое влечет за собой), чтобы люди знали, что насильственное движение (его мы называем механическим, а Демокрит, которого в даваемом им объяснении первых движений надо причислить к посредственным философам, называл движением толчка) есть не что иное, как движение освобождения, а именно от сжатия к расслаблению. Ибо при всяком простом подталкивании или бросании через воздух движение, или перемена места, происходит не ранее, чем части тела будут сжаты сверх своего естества внешним воздействием. Тогда, когда одни части последовательно подталкивают другие, устремляется все тело, и не только продвигаясь вперед, но одновременно и вращаясь, чтобы таким образом части могли освобождаться или претерпевать это состояние равномерно. Но об этом движении достаточно.
