Но мысли Джорджа шли по той же стезе, что и у Майкла. Полина Геральд, счастливая, занимающаяся верховой ездой, с обеспеченным радужным будущим, была для него недосягаема. Это он давно уже понял. Он был скромным молодым человеком и знал, что в нем нет ничего такого, что могло бы привлечь очаровательную юную леди. С красным лицом, склонный к тучности, которая непременно одолеет его через несколько лет, с негустыми рыжими волосами, едва прикрывавшими круглую голову, он во время бритья критически оценивал свою грубоватую, тяжеловесную внешность, каждый раз признаваясь себе, что вряд ли Полина когда-нибудь посмотрит на него в романтическом свете. Маленькие карие глаза под песочного цвета бровями были честными и добрыми, однако это вряд ли были те качества, которые могли взволновать сердце молодой девушки. Но Полина, лишенная наследства, практически бездомная, — это совсем другое дело, и Джордж понимал лучше, чем сама девушка, насколько она не приспособлена к самостоятельной жизни в суровом, безжалостном мире. Сын состоятельных фермеров, он, как и Майкл, имел расположение к машинам, и, так как ферма должна была перейти к его старшему брату, отец купил Джорджу такой желанный для него гараж, очень удачно расположенный на большом шоссе. Предприятие Бартона стремительно росло и превращалось в преуспевающий концерн. Он жил в бунгало, выстроенном неподалеку от милых его сердцу навесов и насосов, и это было современное, очень комфортабельное жилище, которое, как он уже начал мечтать, когда-нибудь он сможет разделить с Полиной.
Он увидел ее на следующее утро после спора, произошедшего из-за него между сестрой и братом, девушка проходила мимо гаража с корзинкой в руках, собравшись на ближайшую ферму, чтобы купить там яиц и овощей, — ферма находилась примерно в миле вдоль по шоссе. Догадавшись, куда она направляется, Джордж выбежал из своего офиса и пошел ей навстречу.
— Доброе утро! Если ты идешь на ферму Граббов, я могу тебя подвезти.
Полина остановилась. В выцветшем хлопковом платье она выглядела совсем девочкой.
— Спасибо, Джордж, не стоит беспокоиться, прогулка пойдет мне на пользу.
— А тут нет никакого беспокойства, и идти туда пешком довольно далеко. Машина у меня прямо здесь. — Он показал на белоснежную «Англию», свистнув одному из мальчишек, работавших у него, чтобы тот залил в бак бензин.
Полина колебалась. Она уже устала от сомнамбулического состояния, в которое впала после гибели отца, и утомительная прогулка по солнцу вдоль шоссе совсем не улыбалась ей. К тому же она спешила: дома ждало еще много дел.
— Ужасно мило с твоей стороны. К сожалению, у моего велосипеда шины спущены.
— О чем разговор. Давай садись в машину, а когда у меня выдастся свободная минутка, я посмотрю твой велосипед.
Он открыл перед ней дверцу, и в этот момент Полина заметила большую черную машину с серебряным ягуаром на капоте, которая стояла прямо позади «Англии».
— А это откуда?
— «Ягуар»? А, это машина Энтони.
— Энтони? — Она наморщила лоб. — А кто это?
— Мой старый школьный приятель. Приехал ко мне из города на несколько дней. Он… Ну просто приехал меня проведать.
Полина рассеянно смотрела на машину, вспомнив ночную встречу с высоким незнакомцем, который как раз искал гараж Бартона. Она и не подозревала, что у Джорджа такие непростые знакомые, хотя знала, что ее друг закончил престижную школу, и от этого случайного открытия в груди у нее шевельнулось какое-то странное тревожное предчувствие.
— Он приехал вчера вечером, да? Он спрашивал у меня дорогу.
— Как ты умудрилась с ним встретиться? — Джордж был изумлен.
— Мы столкнулись на Тавернхэмской аллее. Он не там свернул, а я вела Пегаса — собственно, он чуть в нас не врезался и не смял обоих в лепешку.
Джордж с облегчением перевел разговор с Энтони на Пегаса.
— А, этот проклятый бешеный конь! Не нужно тебе выводить его одной, Лина, он очень опасен.
— Ерунда, я знаю его с рождения. — Она села на пассажирское сиденье «Англии». — Знаешь, Джордж, ты хоть и вырос на ферме, но в лошадях ничего не смыслишь, хотя, конечно, сейчас на фермах все механизировано.
