Вспомните, молоко проходит через несколько стадий. Если вы просто оставляете его, оно скисает – и именно в этом состоянии оказывается каждый человек в момент смерти, если вовремя не превращается в творог. Но чтобы это превращение произошло, в вас необходимо добавить какое-то количество творога – это изменит химический состав внутри вас. С помощью мастера вы превратитесь в творог, и оставшаяся часть путешествия пройдет без проблем – вам не понадобится больше ничья помощь.
И тогда творог сам по себе превращается в масло[8], и, в конце концов, масло превращается в гхи[9]. Но чтобы превратить молоко в творог, прежде всего необходимо связующе звено. Этим связующим звеном является ложка творога. В вас нужно добавить ложку творога.
Мастер тоже испытает определенную горечь, он тоже будет ощущать вкус прокисшего молока. Он будет ломать, разбивать вас, он полностью трансформирует химические процессы внутри вас, и вы, возможно, тоже почувствуете горечь, тоже почувствуете привкус прокисшего.
Если вы просто ждете, вы теряете возможность: вы превратитесь в скисшее молоко. А из скисшего молока сделать творог очень сложно – нет рецепта, позволяющего это сделать. Понадобится новое рождение, понадобится новое молоко. И тогда все сначала: снова ожидание полной ложки творога. Но если вы смешаетесь с творогом до того, как прокиснете, тогда в вас произойдет трансформация. Мастер подобен творогу.
Кабир говорит:
Скрытый в свете, спящий в свете, отдыхающий в свете.
И затем:
Кабир говорит: «Слушай, брат садху,
Настоящий мастер – это разлитый повсюду свет».
И последняя сутра:
«Назвать его тяжелым я бы не решился.
Назвать его легким будет ложью.
Что я могу сказать о Рам?
Эти глаза никогда его не видели».
Здесь Кабир говорит нечто уникальное. Когда все сознание человека наполняется светом, когда вся его жизнь превращается в этот свет, когда свет становится виден повсюду, происходит очень странное явление – человек не может описать то, что видит. Ему даже трудно сказать, что он что-то видит, – даже такого количества эго не остается. Наблюдатель и наблюдаемое стали настолько едиными, настолько связанными друг с другом, что всякая дистанция исчезла. А когда дистанции нет, глаза не способны видеть. Вот почему Кабир говорит:
Назвать его тяжелым я бы не решился.
Назвать его легким будет ложью.
Вы спрашиваете меня, что есть бог. Я не решусь сказать, что он тяжелый. Я не решусь сказать это потому, что вы поймете меня неправильно. Вы поймете меня неправильно, потому что он присутствует также и в самом мельчайшем, в самом незначительном. И, услышав, что я говорю о нем как о тяжелом, вы решите, что он может находиться только в Гималаях, но никогда – в маленькой песчинке. Вы решите, что он присутствует только в святых и отсутствует в грешниках, что он всегда только в небе и никогда – на земле. Кабир говорит:
Назвать его тяжелым я бы не решился.
Все просветленные люди избегают говорить с вами, избегают вам что-нибудь объяснять. Раньше они делали это без труда, но, достигнув истины, они стараются не говорить о боге с невежественными людьми – есть опасность, что вы поймете их неправильно. Если я скажу, что бог скромен, я тоже вам солгу, – потому что он не скромен, он не легок. Бог тяжел – о нем нельзя сказать, что он ничтожен. И все же я боюсь утверждать, что он тяжел, потому что он скрыт также и в малом. Он подобен Гималаям, но при этом присутствует даже в атоме. Он скрывается во всей своей беспредельности даже в слабом, едва уловимом вздохе. Существует большая трудность в том, чтобы описать его. Во всей своей полноте и целостности он скрывается даже в грешнике.
Что я могу сказать о Рам?
Эти глаза никогда его не видели.
Это предельное состояние просветленного человека; это момент, когда все его переживания оказываются бесполезными. Бог за пределами всех описаний, за пределами видения, и, хотя он вездесущ и находится повсюду, нет глаз, способных его увидеть. Все глаза поглощены его глазами; весь свет растворен в более великом свете.
Суфийские факиры говорят, что глаза – также неотъемлемая часть света, солнца. Они говорят: существуют глаза, которые способны видеть солнце, – подобное видит и узнает себе подобное. И еще они говорят, что, когда проявляется великий божественный свет, ваши глаза поглощаются им так же, как лед растворяется в воде. Когда глаза поглощаются и тот, кто за ними скрывается, тоже поглощается, это момент, о котором Кабир говорит:
