Конец настал в мощном взрыве, который потряс небеса и осветил море, как днем. Затем все опять погрузилось в тьму, и, несмотря на то, что американские торпедоносцы немедленно бросились к месту гибели, они не нашли никаких следов корабля или экипажа. Судно в 40.000 тонн, с экипажем в 1.500 человек, исчезло совершенно. Теперь была очередь «Мутсу» познакомиться с сосредоточенным огнем американских судов.
Он шел упорно впереди и вспышки залпов его орудий перемежались с золотисто-красными разрывами снарядов на броне его бортов и на более легких надстройках. И затем случилась такая странная и необ'яснимая вещь. Командир л. к. «Теннесси» так описывает эту картину:
«В 8 ч. 25 после взрыва «Кага», наша бригада горячо сражалась с «Мутсу» и «Кагато», в то-время, как некоторые головные корабли настигали уже японские линкоры типа «Фусо», которые были все еще впереди. Внезапно наблюдатели донесли, что «Мутсу» вдруг повернул на 90° вправо, что означало, что он идет прямо на нас. Корабли иногда поворачиваются таким образом, если у них испорчены приборы управления рулем, но в таких случаях они возвращаются на прежний курс при помощи винтов. Однако линкор идет прямо нас, мы, естественно, начали пытаться заставить его отойти, при чем наши комендоры стреляли с такой быстротой, какой я даже не мог ожидать. В мой перископ я видел «Мутсу» буквально засыпанным снарядами крупного калибра и ожидал каждую минуту, что он повернется на свой прежний курс. Но, к моему удивлению, он шел прямо на нас и, хотя его нос первоначально был обращен к нашему авангарду, я видел, что по мере продвижения нашей линии вперед, он, на этом курсе, должен будет пересечь нашу линию непосредственно за кормой «Теннесси».
Может быть, офицеры корабля, считая себя обреченными на гибель, решили устроить хара-кири[3] в большом масштабе? По мере того, как расстояние уменьшалось последовательно до 10.800 метров, затем до 9.900 и даже до 9.000 метров, мы стреляли и стреляли, пока наши орудия не сделались горячими и дула их не раскалились.
Несмотря на то, однако, что мишень была теперь так хорошо видима и приближалась все ближе и ближе, я боюсь, что необычное зрелище громадною линкора, несущегося опрометью на нас, подействовало на нервы наводчиков не только моего корабля, но и всего флота, так как я заметил, что многие залпы были выпущены впустую. Сам «Мутсу» стрелял с поразительной точностью из его оставшихся 6 орудий.
С выходом из строя «Колорадо» флот вело флагманское судно «Вест Вирджиния», и я видел, как этот корабль получал попадания с каждым залпом несущегося противника, который, видимо, решил прорваться через нашу линию. Если бы кто-нибудь сказал мне раньше, что даже самый большой линейный корабль мог выдержать сосредоточенный огонь более чем ста больших орудий на расстоянии всего около 5 миль и не быть потопленным немедленно, я посмеялся бы над ним.
Это было настоящее испытание огнем, которое пришлось выносить «Мутсу», и он все-таки был еще на плаву. Но по мере того, как он приближался все ближе, и чем ближе мог я его разглядеть, я видел, как он разрушался под ударами снарядов. Его массивная семиэтажная передняя мачта представляла из себя переплет скрученной стали. Первой трубы не было, а вторая, имевшая вид решета, склонилась на сторону под острым углом. Почти каждую секунду какие-нибудь обломки взлетали на воздух: сейчас это был большой кусок палубного накрытия или казематной брони, затем кран для подъема шлюпок, а потом быстро вращающаяся масса предметов, которые, может быть, были людьми. На этом расстоянии прямого выстрела наши снаряды, казалось, пронизывали корабль от одного конца до другого. И все-таки «Мутсу» шел вперед. Но теперь нос был так погружен, что снаряды начали пробивать палубу и проникать в машинное отделение. В 8 ч. 40 мин, когда расстояние достигло 6.300 метров, японский линкор остановился, и его начало сносить боком на нас. Его экипаж, видимо, не имел намерения сдаваться, так как два еще оставшиеся орудия поддерживали редкий огонь, так что ничего не оставалось, как покончит с кораблем. Мы выпустили еще два залпа, и когда я видел корабль в последний раз, он имел крен в 35° и, очевидно, уже тонул. Наш летчик, который теперь появился, уверяет, что он потопил корабль своими торпедами, но, в действительности, это было делом наших орудий».
