– Кирью, – протянул старый ведун. – Приемную дочь Толмая… Что, желаешь ее в жертву духам принести?
– Нет, нет! Что ты, дед!
– А оно бы правильно было. Нешто она не ведала, куда лезла?
– Мы как лучше хотели…
– Наделали вы дел. – Вергиз устало вздохнул. – Столько лет Зеленый Дом был избавлен от нечистых духов, и вот они снова разлетелись кто куда! Ищи их теперь, возвращай на место…
– Дед, ты уже всех нашел? – с надеждой спросил Мазайка.
– Найти – полдела, а вот обратно загнать… Ладно, если это просто мстящий звериный дух ищет того, кто отправил его за кромку. Но иные из них гораздо хуже.
– Это как же?
– Они из-за кромки сюда были вызваны темным колдовством. Вот с такими придется повозиться. И худший из них, – узловатый палец Вергиза уперся прямо в куст, за которым пряталась Кирья, – чуть ли не родством связан с ней! Так что, глядишь, ежели в жертву ее принести, то духа того наверняка приманить можно. А когда он жертву примет, тут я его и поймаю. Ну что, девчонка? Пойдешь добром под нож?
Кирья высунулась из-за куста и в ужасе замотала головой. Без маски-черепа дед Мазайки выглядел обычным старичком, худым и седеньким, почти потерявшимся в просторном «птичьем» одеянии. Ничего такого уж устрашающего в нем, в отличие от той же Высокой Локши, не было. Кроме его слов.
– Не надо под нож! – Мазайка преградил родичу путь. – Там же не она только была! Там и царевич из Арьялы побывал, и воины его, и охотники… – Он зажмурился и добавил: – И я тоже…Только я сразу убежал…
Он приоткрыл глаза и увидел, что дед не гневается, а, наоборот, усмехается.
– Зачем же Кирье-то помирать? – воскликнул подбодренный его улыбкой внук. – Она же не злой волей туда пошла. Мы царевича остановить хотели, а он нас не послушал. Может, какое очищение ей устроишь?
– Эх, малец, малец… Рано тебе еще в дело наше соваться. Сам-то сообрази. Очищение совершить – дело немудреное. Да только, ежели, скажем, на тех же Лосиных Рогах валун вниз покатится да камнепад сорвет, при желании и умении отыскать тот валун и на место вернуть можно будет – отчего же нет? Но камнепада уже вспять не обратишь… И если кого пришибло – заново жизнь не вдохнешь. Выдь-ка сюда, девонька. Я тебе плохого не сделаю.
Кирья опасливо появилась из-за куста.
– Хоть вина твоя, по сути, невелика, зло за тобой ходит тенью. Если к исходу третьего дня мне нечистого духа изловить не получится, то, стало быть, тебе отсюда прочь уходить надо.
– Куда? – растерялась Кирья.
– Не знаю. Но тут оставаться будет нельзя. Иначе – беда всем!
Мазайка кашлянул.
– Дедка, ты уж постарайся, поймай тварь… Я не хочу, чтобы Кирья уходила.
Ведун махнул на них рукой:
– Ступайте, дети.
– Дед, так, может, помочь тебе до древа дойти…
– Ступайте, вам говорю!
Нарушители запрета побрели прочь. Кирья сунула приятелю кусок каменной чешуи, но тот оттолкнул ее руку:
– Оставь себе! У меня много.
Кирья вдруг остановилась и повернулась к отдыхающему на берегу ведуну.
– А как же с камнепадом-то?
– Каким? – не понял тот.
– Из твоей сказки. Который валун сорвал. Что с ним-то?
– Это уже не твоего ума дело.
– А если я попробую остановить камнепад?
Старик захихикал:
– Хе-хе… Девонька, то ни тебе, ни мне не по силам. Это уж пусть боги решают.
Кирья ничего не ответила. Но все в ней восстало против такого совета.
«Как же? Разве батюшка только о себе думал? Да никогда. Когда городню вода снесла, разве он клял богов или говорил: „Видяна ее поломала – пусть сама и чинит“? Нет, он сам всех собрал, и своими руками запруду заново ставил, и воду отводил. Урона было много, и то верно, что́ люди – против реки? Но он сделал все, что мог…»
– Если не остановлю, так хоть исправлю, что сумею, – сказала она наконец.
– Отец Хирва тебе в помощь, – бросил Вергиз, очевидно считая ее слова пустыми.
Кирья снова промолчала. Она ведь и сама не знала, что ей нужно сделать, да и на что она вообще способна.
Кирья и Мазайка вернулись в селение почти затемно, но там никто не спал. Возле общинного дома стоял гомон, мужчины толпились у его крыльца, громко споря и почему-то часто поминая месть. Дальше всех разносился громкий и сердитый голос Урхо.
