Великая фальшивка февраля - страница 81

Вместо хотя бы более или менее ясных и точных понятий и терминов русская эмиграция блуждает среди зарослей тотемов и табу, суеверий, жупелов, слов, которые ничего не значат, и слов, которые для разных людей обозначают не только разные вещи, но и вещи, совершенно друг с другом несовместимые. Так, социализм шведского образца никак несовместим с социализмом сталинского образца и монархизм Чухнова ни в каком случае несовместим с монархизмом нашего образца. Ибо под одним и тем же термином люди скрывают, бессознательно, но большей частью совершенно сознательно, свои собственные страхи и вожделения, опасения и надежды. Я попытаюсь изложить своими словами, что есть «самодержавие» для разных партий.

1. Группа «крайних монархистов» типа Чухнова и К°. Восстановление – хотя бы на первое время в урезанном виде – старого сословно-бюрократического строя, то есть возвращение к «монархии цариц» или к «диктатуре дворянства».

Писать об этом прямо – нельзя, это понимают даже и Чухновы. Поэтому «прямое действие» – action directe – представляется хотя бы парижскому Союзу дворян, который в изумительном по своей безграмотности бюллетене призывает «благородное русское дворянство», «в купе мирового масштаба», идти на отвоевание попранных законных прав» оного. Союз предполагает, что в мире есть «купа» и что, танцуя от этой «купы», можно опять сесть на чью-то шею. Чухновы выражаются осторожнее: пан Юрпе говорит о том, что «Империю Российскую создало дворянство», следовательно, ни Соловецкие монахи, ни сибирские землепроходцы, ни Ермаки и Дежневы, ни Хабаровы и Строгановы, ни казачество, ни крестьянство в строительстве Империи ни при чем.

2. Высший монархический совет: признание того факта, что с сословной конструкцией русской государственности покончено навсегда.

3. Народно-имперское движение, точку зрения которого нынешний ВМС принял почти целиком: оценка сословной конструкции не только как фактически невозможной, но и как принципиально неприемлемой. Власть Царя, исходящая от народа (как в 1613 году) и работающая для народа, как это было во все века нашей истории, кроме XVIII века. Оценка чухновщины как ведра стрихнина в бочку меда российской монархии.

4. Республиканско-демократическая группа (С. Мельгунов): самодержавие, как препятствие свободной игре политических партий, интересов, самолюбий и вожделений, – в той форме этой игры, которая привела: Россию – к Сталину, Германию – к Гитлеру, Италию – к Муссолини.

5. Социалисты типа Р. Абрамовича: «Я его знаю, он нам опять черту оседлости заведет».

6. Солидаристы: о русском самодержавии не говорят вообще; они мечтают о своем собственном.

7. Новая эмиграция: о том, что такое самодержавие, не имеет никакого представления и отождествляет его то ли с чухновским монархизмом, то ли с европейским абсолютизмом. Поэтому в пресловутой анкете «Посева», которая среди новой эмиграции дала 38 процентов за монархию вообще, за «абсолютную монархию» высказались только восемь процентов. Это означает, что если мы предложим русскому народу чухновский абсолютизм, то, принимая во внимание социальный склад новой эмиграции в частности и в России вообще, монархия не получит даже и восьми процентов голосов.

Народно-имперское движение никак не собирается предлагать России восстановление «старого режима». Нас никак не устраивает тот режим, при котором восшествие на престол равнялось, почти по Сирину, «приглашением на смертную казнь». Нас никак не устраивают ни революции, ни бунты, ни цареубийства, ни положение тех царей, которым посчастливилось избежать цареубийств… Мы никак не стремимся к воссозданию «старого режима».

Нам нужен ЦАРЬ. И нам необходимо народное представительство. Нам нужно, чтобы последнее слово принадлежало ЦАРЮ и чтобы момент для этого последнего слова определял бы ОН, а никак не «глупость, предательство и прочее» – откуда бы они ни шли: из «августейших салонов» или с трибуны «глупости и измены».