Он сразу же решил, что уже завтра же, в субботу, отправится в Париж и как бы между делом посетит указанный ресторанчик. Если на комплимент о шеф-поваре никто не откликнется, то на этот случай у него имелся ещё один запасной вариант, связанный с посольством небольшой карибской страны. Даже если “явки провалены”, то посещение ресторанчика или посольства никоим образом не сможет навлечь на него подозрений. Ну а коли за шестнадцать лет всё поменялось, и с ним никто не станет на нужную тему говорить - что ж!- в таком случае придётся отвлекать внимание Люка по другой технологии. Жаль, там будет свои достаточно серьёзные риски, но зато подозрений в связях с русскими он на себя уже точно не наведёт. Так что прежде чем птица удачи вырвется на простор, придётся немного потрудиться и рискнуть!
Ещё несколько раз всё просчитав, взвесив варианты и найдя “русский” во всех отношениях наиболее приемлемым, он со спокойной душой отправился домой ночевать, а уже утром поездом TGV выехал в Париж, оповестив своё окружение, что намерен провести там выходные.
Немного побродив по центральным парижским бульварам, он спустился в метро, где как бы ненароком в тоннеле, в момент, когда перестала работать сотовая связь, отключил свой мобильный телефон. Указанный в визитке ресторанчик находился на запущенной и считающейся небезопасной парижской окраине за районом Бют-Шомон, добираться до которой Майкл предпочёл на такси. Расположившись за свободным столиком в дальнем углу, он демонстративно не стал изучать меню, а когда официантка попросила его сообщить заказ, то сказал, широко улыбаясь, что много наслышан о когда-то работавшем здесь Паскале Адане, чью телятину Маренго под карибским соусом обожала сама Эдит Пиаф.
В первый момент ему показалось, что официантка не поняла сути произнесённого и смотрит на него, словно на заезжего идиота. Однако после короткого замешательства она поблагодарила за комплимент и попросила подождать. Спустя минуту к столику явился управляющий, и Майкл снова повторил мантру про Адана и телятину Маренго.
Управляющий рассыпался в ответных любезностях и сообщил, что готов отвезти Майкла в другое место, где сможет предложить ему именно такой же рецепт телятины. Пожав плечами, Майкл ответил, что не имеет против этого предложения никаких возражений, и спустя сорок минут они вдвоём, словно старые друзья, с удовольствием обедали в загородном Доме Фурне на зелёном острове импрессионистов. Телятина Маренго, правда, оказалась невостребованной, поскольку оба гурмана оказались вегетарианцами.
Дело было сделано, и в тот же вечер Майкл вернулся домой.
*
Разумеется, информация о нашедшемся в Швейцарии “царском фонде” немедленно поступила из Парижа в Москву, где была расшифрована и принята в работу одной из отечественных специальных служб.
Начальник оперативного управления полковник Горин после уточнения необходимых параметров немедленно сообщил о поступлении особо важного донесения своему руководителю генералу Могилёву. Генерал приказал срочно подготовить расширенный доклад, отведя на выполнение этой работы всего час.
Точно в назначенное время полковник Горин явился в кабинет к генералу и лаконично изложил суть дела. Генерал Могилёв - стареющий, немного располневший, однако сохранивший статную офицерскую выправку исполин ростом под два метра с красивыми и немного грустными глазами - выслушал доклад, не задавая вопросов, после чего несколько раз внимательно прочёл подготовленную Гориным записку.
— Что полагаете по поводу источника?— поинтересовался он у полковника после небольшого раздумья.
— Ничего определённого сказать не можем. Шестнадцать лет молчал.
— Шестнадцать лет… На предмет дезинформации проверяли?
— Поручения выданы. Пока лишь подтверждается, что источник работает в финансовой сфере и, похоже, ни в чём себе не отказывает.
— А что если он с нашей помощью хочет от этих царских денежек себе отщипнуть?
— Вряд ли, товарищ генерал. Ему без нас, наверное, это было бы сделать проще.
— А молодую пару из России смотрели? Может быть, он не прочь нашими руками их нейтрализовать?
