Она поразилась, как обрывок короткого телефонного разговора мог так сильно ее задеть. Несмотря на всю странность их отношений с инквизитором, она начала считать его своим мужчиной: странным, неуправляемым, жестким, но своим. Разговор отрезвил, хотя с другой стороны, теперь они на одной стороне. Пусть он еще не осознал этот факт. А факт вещь упрямая. Как и ведьмы. Нет никого в мире упрямее ведьм.
– Зачем тебе он, Моргана? Зачем? – пробормотала себе под нос и ухмыльнулась.
Инквизитор не находил себе места. В своей работе он привык к пунктуальности, и его бесило, если кто-то из коллег опаздывал. Между тем часы показывали 10.15, но ведьмы не было. 10.25 – все еще нет.
В 10.45 он подумал о том, что будет, если она не придет.
В 11.00 он достал несколько конфискованных колдовских книг. Самым полезным оказался рецепт крема от морщин под глазами и совет пить рассол при похмелье.
В 11.20 он старался проклясть ведьму. Но сила не отозвалась.
В 11.35 он метался, как тигр в клетке.
В 11.50 запустил тарелкой в стену. Стало легче.
Охотник отметил, что с обретением силы его эмоции вышли из-под контроля. Они захлестывали его, как волны, обжигали грудь, вызывали дрожь в руках, холодили сердце. Ему хотелось сжаться в комок и спрятаться под одеяло, хотелось крушить все вокруг.
Ровно в 12.00 на пороге появилась ведьма в легкомысленном белом сарафане с эффектными кружевными вставками, на ногах были рыжие сапожки из тонкой мягкой кожи. Вид одновременно дерзкий и беззащитный. Притягательный. Метки на руках она скрыла несколькими браслетами, которые позвякивали при каждом ее движении. Она была спокойна, но глаза смеялись.
– Издеваешься, – вместо приветствия начал инквизитор.
– Нет, как можно? – сказала таким тоном, что сомнений не осталось. Издевается.
– Пока тебя ждал, посмотрел несколько колдовских книг. Ничего полезного. Какой-то бред про кремы и заговоры для улучшения вкуса супов. Супов!
– Тебя может это поразить, Волк, но не все ведьмы плохие. Это вы превращаете нас в чудовищ.
– Да неужели? – Голос Охотника был пропитан сарказмом. – Ты даже не представляешь, с каким злом мне доводилось сталкиваться: темные, кровавые ритуалы, жертвы, проклятия, когда люди гниют заживо или когда в животе у про́клятого находят клубок живых змей. Вашим преступлениям несть числа, – припечатал инквизитор.
Моргана пожала плечами – браслеты недоуменно звякнули.
– Как будто люди без сил ничего подобного не совершают. Ну да не важно, – ушла она от опасной темы. – Начнем.
Она снова пришла со своей безразмерной сумкой, которая гармонично сочеталась с ее нарядом. «Цыганская колдовка», – поймал себя на мысли инквизитор. Белая ткань под определенным углом просвечивала, и он прекрасно видел очертания ее трусиков. С усилием заставил себя не смотреть.
– Нам понадобится специальное оборудование, – щебетала ведьма.
Мор извлекла большую, видавшую виды кастрюлю с небольшой вмятиной на боку и пучки трав:
– Для начала нужно налить сюда воды. Давай. – Инквизитор подчинился, взял кастрюлю, включил воду. – Кстати, я хотела спросить, может, ты скажешь, как тебя называть. – Его взгляд был очень красноречивым, но это ведьму совершенно не смутило, и она продолжила как ни в чем не бывало: – Просто «инквизитор» – это чересчур официально для тех, кто в одной кухне варит зелье. «Охотник» – это несколько пошло для тех, кто спал в одной постели. А «Волк» и тем более «Черный Волк» – это как собачья кличка.
Мужчина молчал.
«Злится», – подумала Мор.
Охотник никак не прокомментировал ее выпад и уставился на воду.
– Я не спрашиваю тебя о настоящем имени. Может, придумаешь себе псевдоним? – Смешок. – Нет? Тогда я тебе придумаю.
Мужчина закрыл кран. Поставил кастрюлю на столешницу, начисто игнорируя слова ведьмы:
– Что делать дальше?
Ведьма подошла к нему очень близко, коснулась ладонью его груди в области сердца.
– Ты чувствуешь вот здесь. Тепло. – Он мотнул головой, хотя и ощущал силу, просто хотел, чтобы ее рука оставалась там. – Здесь. – Она запустила руку под футболку. – Чувствуешь? – Ведьма заглянула ему в глаза.
В тот момент он подумал: «Если бы было имя, она могла бы выкрикивать его в постели – или не в постели, а прямо на этом самом кухонном столе».
