– К-куда отправляемся? – Мор подозрительно посмотрела на Охотника.
– В Высшую школу Инквизиции, – с широкой улыбкой сообщил Док, а потом стушевался: – О, испортил сюрприз.
Волк с укором посмотрел на Дока:
– Да, я еще не говорил.
Из рук Морганы выпал пакет с булочками.
– Значит, ты не собирался…
Она развернулась и выбежала из квартиры. Как она могла в очередной раз поверить инквизитору? Он ее не отпустит. На глаза навернулись злые слезы. Он использовал ее. Он, он, он… А она поверила, что инквизитор может что-то чувствовать к ведьме. Их же в этой самой школе дрессируют, вытравливают из душ все, что может вызывать любовь и привязанность.
Моргана бежала по улице: чем дальше от дома инквизитора, тем лучше. А бегущая по улицам города ведьма, да еще в слезах – зрелище невероятно подозрительное.
Ее задержал первый же патруль.
Моргана сидела в камере предварительного заключения, обхватив плечи. Дежурный инквизитор бросал на нее равнодушные взгляды. С ней еще никто не разговаривал. «Действительно, куда торопиться, ведьму можно задержать на десять суток без объяснения причин», – думала Мор. Если человек – ведьма, то она заранее виновна. Вот так шутили в Инквизиции.
Да и сама ведьма не горела желанием посвящать совершенно незнакомых сотрудников Инквизиции в свои отношения с Охотником. Она не хотела этих понимающих взглядов, ехидных замечаний, липких ухмылок.
Время тянулось мучительно медленно. Мор смотрела, как ползла стрелка на часах. Дежурный – высокий молодой парень – поднялся со своего места и подошел к клетке, в которой сидела Моргана. Он откровенно рассматривал девушку, ведьма же старалась не встречаться с ним взглядом и погрузилась в свои мысли. Она даже не заметила, что инквизитор ей что-то говорит, из задумчивости ее вывел его окрик:
– Эй, ведьма, я к тебе обращаюсь!..
Волка не удивило, что его ведьма так остро отреагировала на слова Дока. Охотник поднял с пола пакет с еще теплыми булочками.
– Кофе будешь? – спросил озадаченного друга.
– Ты прости, я, наверное, не должен был ей говорить. Вот колдовство! Подставил тебя.
– Да чего уж теперь. Так что насчет кофе? С булочкой.
Охотник понимал, что обижаться или злиться на друга совершенно бессмысленно, но легкое раздражение не давало покоя, к нему примешивалось смутное беспокойство, оно холодило кончики пальцев, дергало какие-то струны в сердце.
– Ты не боишься, что она могла что-то добавить? – Доктор смотрел на него с уважением.
– Нет.
– Ничего себе у вас отношения. – Мужчина присвистнул. – Это что же надо было с ведьмой сделать, чтобы она носила тебе булочки, да еще и без отравы?!
Док выпил кофе, от булочек все-таки отказался.
Охотник вздохнул с облегчением, когда тот ушел. Самое главное – следов колдовства и магию его лучший друг не почувствовал. Зелье прошло испытание.
Охотнику позвонили, уточнили, не провинилась ли его ведьма. Полушутя узнали, не надоела ли, а то коллеги легко пристроят такую симпатичную… Волк прервал поток острот и очень вежливо спросил, в каком участке он может забрать свою ведьму.
Она стояла около самой дальней стены в клетке, прижавшись к холодной стене спиной. В глазах плескалось такое отчаяние, что инквизитор невольно пожалел, что поехал за Морганой не сразу, а только через несколько часов. Хотел отомстить за то, что она опоздала, за то, что один раз победила его, опытного, хитрого Охотника, за то, что ее колдовство проникло в его кровь, за эмоции, которые брали верх, за… Ее страх загнанного в угол зверька не принес ему удовольствия, наоборот, он почувствовал стыд, жгучий и острый. От этого непрошеного чувства разозлился… на себя, на ведьму.
Он открыл дверцу клетки, не сводя с ведьмы тяжелого взгляда. Она вышла, ссутулившись, опустив глаза. Молча пошла за ним, как-то механически переставляя ноги. Инквизитор схватил ее за локоть и буквально потащил к машине. Моргана не сопротивлялась. Он втолкнул ее на переднее сиденье, сам сел на водительское место. Мотор привычно заурчал. Он хотел ей что-то сказать, резко повернулся, а она испуганно вскинула руки, закрывая лицо, как от удара. Инквизитору стало совсем тошно.