Путь до заброшенного особняка мы провели в полном молчании, лишь шум мотора нарушал тишину, но она не угнетала, а была какой-то уютной. Но когда среди исполинских деревьев показались руины из красного кирпича, я затаила дыхание. Неприятное ощущение сдавило грудь так, что на миг потемнело в глазах. Я перевела взгляд на мага и отшатнулась. Черты лица его заострились, а золото в глазах пропало, уступая место тьме.
– Я снова чувствую эманацию смерти, – глухо бросил шеф, выбираясь из авто. – Бежим.
* * *
Джеймс Маккингстон
Чем ближе мы подбегали к руинам, тем сильнее я чувствовал, что жнец смерти своей костлявой рукой забирает еще одну душу. Вмешиваться в такие процессы некромантам запрещено, всегда следует расплата за содеянное, но я не мог поступить иначе.
Сырость заброшенного особняка с каждым вдохом врывалась в легкие, вызывая стойкое желание прокашляться. Рядом тяжело дышала Джинни. Ведьма была напугана и старалась не отставать.
Я резко остановился, сплетая поисковое заклинание. Зеленая искра сорвалась с кончиков пальцев, на мгновение застыв предо мной. А потом, слегка посветлев, полетела вперед, скрываясь за поворотом.
– Она еще жива. Но это ненадолго. У нас мало времени.
Заклинание вызова помощи легко всплыло в памяти, и я, воспроизведя его, сорвался с места по тонкому магическому следу.
Путь вел в подвал. Спускаясь по практически разрушенной каменной лестнице, я боялся не успеть, чувствуя, что душа уходит за грань.
Джинни запустила в воздух светящийся пульсар. Пробираясь сквозь огромные наросты паутины, я изо всех сил вглядывался во тьму и, когда на полу показался силуэт девушки, подскочил к ней. Хрупкая и бледная, она лежала на пыльном настиле, едва дыша.
Трезво оценив ситуацию, я скомандовал Джинни:
– У нас не больше трех минут. Живо достань из сумки атам, чашу и три черные свечи.
Помощница беспрекословно кинулась выполнять мои указания. Еще раз в свете пульсара я осмотрел старшую дочь мистера Дарка. Краски покинули ее лицо, сделав его мраморно-белым. Лишь черные ресницы вздрагивали при каждом вздохе. Я знал, на что иду, прекрасно понимая, что ночью мне придется расплатиться за все, но не мог поступить иначе. Некроманты видят разницу: умирает человек из-за того, что его жизненный путь подошел к концу, или же его кончине кто-то поспособствовал, вмешавшись в ход времени. И я понял, что роковой час этой девушки еще не настал.
– Готово, – пылко сообщила Джинни, прижав ладони к груди.
– Беги встречать лекарей, – отдал я приказ ведьмочке, а заметив по ее лицу, что она хочет возразить, жестко бросил: – Бегом!
Когда помощница, взмахнув юбками, скрылась за углом, я приступил к своему делу. Взял в руки три свечи и стал переплетать их, читая заклинание. Есть только один способ спасти девушку. Да, он очень опасный, но, когда видишь, как с молодых губ срываются предсмертные стоны, нет времени размышлять. Так у Лилит хотя бы появится шанс на жизнь.
Это древнее заклинание передал мне дед, и его суть заключалась в том, что девушка будет находиться в некоем подобии комы. Душа не покинет тело, но, чтобы Лилит очнулась, потребуется провести ритуал на крови того, кто пытался ее убить.
Пламя мгновенно отозвалось, и фитиль свечи вспыхнул. Разрезая ладонь, я практически не чувствовал боли, концентрируясь на заклинании. Слова мертвого наречия легко срывались с губ, эхом отражаясь от стен. Алая струйка крови текла по запястью в чашу. Когда такой же порез появился на руке Лилит и кровь медленно стала наполнять сосуд, я острым кончиком ножа вырезал символ под ключицей девушки, связывая ее душу с душой убийцы.
Выгнувшись дугой, она хрипло хватала воздух. Вернуться из-за грани всегда тяжело, и я чувствовал ее боль. Но выбора у нас нет. Я не мог отпустить ее, время Лилит еще не пришло.
Когда сзади послышался топот, я уже завершил ритуал. Девушка, лежащая предо мной, стала чаще дышать, и я, слыша, как выравнивается ее пульс, ясно осознал: слава Бездне, я успел провести обряд.
– Шеф. – Ладонь Джинни легла на плечо.
Я сжал тонкую ручку, заглядывая в испуганные глаза ведьмочки.
