— Не любишь болотников? — Тайка нутром чувствовала, что за всем этим стоит какая-то личная история: слишком уж много горечи было в словах мавки.
— Терпеть не могу. Сестрицу названую они у меня свели.
— Украли? — ахнула Тайка.
— Какое там… сама пошла. Марфа из озерных мавок была. И хоть речные с озерными редко ладят, а мы были не разлей вода. А как-то летом гляжу — озерцо-то Марфино ряской затянуло, на берегах рогоз вымахал в человечий рост. Я бегом к ней, а уж поздно: позеленела, заболотилась. Жениха нашла себе из Мокшиной свиты. Ох, и поцапались мы тогда, чуть космы друг другу не повыдергали. Ты, коль увидишь ее там, передай весточку, а? Скажи, сестрица Майя дурой набитой была, в ножки кланяется, прощенья просит.
Они пересекли поле от края до края и вышли к истокам Жуть-реки. И даже брода не понадобилось: Тайка запросто перепрыгнула с одного берега на другой. А Майя осталась.
— Все, тут Мокшины топи и начинаются, дальше мне ходу нет. Удачи тебе, ведьма!
Тайка поправила панаму и бодро зашагала вперед, сердцем чуя, что удача ей понадобится — и довольно скоро.
Лужок, поросший сочной зеленой травкой, на поверку оказался коварным. Земля под ногами чавкала, резиновые сапоги так и норовили соскочить с ног и остаться в глине, а следы мгновенно заполнялись мутной влагой. Настал миг, когда воды стало слишком много и идти дальше можно было только по кочкам. Тайка вздохнула и покрепче перехватила палку.
Казалось, пути не будет конца. Она прыгала, несколько раз оскальзывалась, однажды чуть не выронила корзинку.
Небо потемнело. Вода стала почти черной, запахло гнилью и болотным газом, везде хлюпало и чавкало, на корягах заклубились таинственные огоньки…
Так вот они какие, Мокшины топи!
Тайка вскрикнула, когда прямо перед ней из воды вытянулась костлявая рука, похожая на корень дерева. За ней последовала вторая, и над поверхностью воды показалась лупоглазая и лохматая, с зеленоватой сединой, башка.
Болотница в коротком платье из коры и водорослей, хихикая, выбралась на кочку:
— Дальше не ходи. Столкну! Утоплю!
— Но мне нужно к Мокше, — Тайка показала корзинку, и болотница, воровато озираясь, сцапала яблоко:
— Пробу-то надобно снять… — она с хрустом надкусила спелый бок, но тут же спохватилась: — Не, все равно не пущу!
И раскинула руки в стороны, чтобы ни обойти, ни перепрыгнуть.
— Может, еще яблочко? — Тайка потрясла корзинкой; болотница вздернула нос:
— Мы вообще эти ваши яблоки не любим. Фу, гадость! — В воду плюхнулся малюсенький огрызок.
Ага, прямо видно, как сильно не любят…
— Возьми еще. Никто не увидит, — шепнула Тайка.
— Только никому ни слова! — Болотница сунула угощение за пазуху.
На миг стало видно, что ее шею обвивают замшелые и потускневшие нити старых бус.
Тайка сняла бисерный браслетик и помахала им перед лицом болотницы:
— А хочешь подарочек?
Глаза той сперва загорелись, но через миг опять потухли.
— Пустяки это, — процедила она. — Цацки для глупых мавок.
А Тайку вдруг осенило:
— Уж не Марфой ли тебя кличут?
— Откуда ты знаешь? — Болотница сжалась, завесив лицо волосами.
— Сестрица твоя, Майя, рассказывала. А еще велела тебе кланяться и прощения просить.
Взгляд Марфы неожиданно посветлел.
— Не врешь? А ну, поклянись!
Тайка приложила руку к груди:
— Век с места не сойти!
Лишь когда Тайка сделала шажок, болотница расслабилась и заулыбалась. Ее круглые глаза наполнились слезами.
— Как она там?
— Нормально. Но очень скучает.
Марфа спрятала лицо в ладонях.
— Ох, и наделали мы глупостей. Коль увидишь, передай — права она была. Только поздно, мне теперь век тут вековать… А ты-то зачем к Мокше? Али жить надоело?
— Нет… я помощи хочу попросить.
Болотница рассмеялась, будто в бочаге заклокотала вода:
— Ой, умора! Поможет, как же, держи карман шире. Лучше уходи подобру-поздорову. Утопит он тебя, и все. Станешь, как я, заложницей болот.
— И ушла бы, да не могу, — Тайка вскинула голову. — Я же, как-никак, ведьма-хранительница.
— Ну, поступай как знаешь, — Марфа нырнула в черную воду, обдав Тайку вонючими брызгами.
Напоследок из воды высунулась узловатая рука, и Тайка, разгадав намек, вложила в ладонь болотницы бисерный браслет.
