Возможно ли противостоять этой сложной проблеме?
Можно, отложив ее в долгий ящик как обременительный источник иллюзий и неприятностей, забыть о ней. Но это означает лишить себя непосредственности, оказаться разочарованным и стать «неправильно повзрослевшим» (grown-up in a wrong way). Можно, однако, и постоянно переживать эту проблему, но тогда человек становится невыносимым для окружающих. Кроме того, реальная жизнь будет все время «давать подзатыльники» — вот в чем беда. Люди, прячущие свои чувства и потребности, а также способность доверять людям, ощущают себя не совсем естественно и действуют как бы по принуждению. Они не бывают самими собой. Они чувствуют себя живущими как бы наполовину, не воспринимая себя реальными личностями.
Отказаться от божественного младенца внутри себя означает неумение принимать себя всерьез. Человек играет роль! Всю свою жизнь мы играем спектакль, но если мы честны сами с собой, мы осознаем, что все это только игра. Иначе мы вели бы себя настолько по-детски неразумно, что никто не смог бы выдержать наше поведение. Так как же поступать, что же делать?
Действительно, трудно понять по-детски божественного младенца внутри себя, ведь он проявляется в ситуациях, когда человек оказывается между подлинной личностью и инфантилизмом. В таких обстоятельствах сложно понять, как поступить.
Теоретически все вполне ясно: следует отбросить весь свой инфантилизм, оставив подлинную личность. Каким-то образом необходимо распутать клубок отношений между ребенком и личностью, и если анализ проходит правильно, постепенно именно так все и происходит. Человек успешно освобождается от инфантилизма и окончательно избавляется от незрелости, сохраняя при этом свои творческие способности для дальнейшей жизни. Однако на практике существует одна малозаметная сложность.
Божественный младенец, или звездный принц, которого Сент-Экзюпери встречает в пустыне, просит автора повести нарисовать барашка. Мы узнаем, что мальчик прилетел сюда, чтобы найти барашка и взять его с собой. Позже в истории говорится о том, что планету Маленького принца заполонили баобабы, они разрастаются и пускают молодые побеги. Мальчик хотел бы, чтобы барашек поедал побеги баобабов, как только они появляются, избавив его от необходимости самому их пропалывать. Но сначала он ничего этого не объясняет Сент-Экзюпери, и истинную причину его желания иметь барашка мы узнаем позже.
Итак, нам следует рассмотреть символику образа овцы (барана) в личной жизни Сент-Экзюпери, а затем — в мифологии вообще.
В одной из своих книг Сент-Экзюпери пишет:
…ведь рок — как внешняя сила — не существует. Но существует некий внутренний рок: наступает минута, когда человек вдруг чувствует себя уязвимым, — и тогда ошибки затягивают его, как головокружение.
Естественно, это должно иметь отношение к полетам. Он подразумевал, что не бывает случайных авиакатастроф. Несчастный случай, если он происходит, становится результатом объединения внутреннего и внешнего процессов.
В таких случаях главную роль играют не столько большие препятствия, сколько маленькие: три апельсиновых дерева, растущих на аэродроме или три десятка овец, которых вы не заметили в траве, неожиданно появляются между шасси вашего самолета.>24
Было время, когда овец разводили для того, чтобы уничтожать заросли высокой травы на аэродромах, и случалось, что приземляющийся самолет по ошибке наезжал на животных. Можно сказать, что Экзюпери проецирует на внезапное появление овец ту роковую случайность, которая погубит puer aeternus, или, в данном случае, его самого. Овца была его роковым врагом.
В Греции слово овца было «говорящим». Овцу называли probaton; это слово является производным от глагола beino «идти пешком», приставка pro означает «вперед». Это изумительное имя: у животного нет другого выбора и другой функции, кроме как идти вперед! Это все, что оно может делать. Более того, мудрые греки наделили слово «овца» средним родом и называли ее «существом, идущим вперед».
Такое название отражает негативные качества животного, которое всегда следует за идущим впереди бараном. Вы часто можете встретить в прессе истории о том, как баран, преследуемый волком или собакой, прыгает со скалы и увлекает за собой две-три сотни овец. Подобный случай произошел лет десять назад в горном альпийском местечке Лензерхайде: баран, преследуемый волкодавом, прыгнул с обрыва. Людям пришлось спуститься вниз с ружьями и ножами и прирезать сотни две овец, прыгнувших в пропасть вслед за бараном. Не все из них разбились насмерть: овцы просто прыгали одна за другой, пока не образовалась целая груда животных.
