— Научим нашу малышку… ездить верхом! — вот и все, что ей пришло в голову.
Только тогда до Винни дошло, что она могла бы крикнуть, помахать руками, сделать хоть что-то. Но мужчина уже остался позади, и она боялась отпустить седло, боялась оглянуться, чтобы не свалиться с лошади. А потом стало слишком поздно: взлетев на холм, они уже начали спускаться по дальнему склону.
Вскоре дорога привела их к петлявшему чуть левее мелкому ручейку, скрытому ивами и невысоким кустарником.
— Все! — воскликнула Мэй. — Привал.
Майлз и Джесс резко натянули поводья, и Винни едва не перелетела через голову лошади.
— Снимите бедное дитя, — отдуваясь, выдохнула Мэй. — Передохнем у воды, все обсудим, а потом уж в путь.
Они доплелись до берега, но разговор не клеился. Мэй, видно, что-то тревожило, а Майлз и Джесс беспокойно поглядывали на мать. Никто не знал, с чего начать. Только теперь Винни начала понимать, что произошло. Горло ее сжалось, во рту пересохло. Это ей не мерещится! Все так и есть. Чужие люди схватили и увезли ее; они могут сделать все, что им вздумается. Может статься, она больше никогда не увидит маму! Вспомнив о маме, Винни почувствовала себя такой маленькой, слабой и беспомощной, что внезапно расплакалась.
Круглое лицо Мэй испуганно сморщилось.
— Ради бога, не плачь! Пожалуйста, не плачь, детка, — запричитала она. — Мы вовсе не злодеи. Честное слово, не злодеи. Нам пришлось увезти тебя… сейчас узнаешь почему… и мы привезем тебя обратно сразу, как сможем. Завтра же. Я обещаю.
Как только Мэй произнесла «завтра», всхлипывания Винни перешли в рыдания. Завтра! Это звучало так, словно ее похитили навсегда. Она хотела домой прямо сейчас — туда, за безопасный забор, где мамин голос из окна. Мэй потянулась к ней, но Винни увернулась, продолжая рыдать, закрыв лицо руками.
— Ужасно! — произнес Джесс. — Ты можешь что-нибудь сделать, ма? Бедняжка!
— Надо было лучше все продумать, — сказал Майлз.
— Верно, — беспомощно откликнулась Мэй. — Времени у нас было предостаточно, а рано или поздно такое должно было случиться. Это просто дурацкое везенье, что ничего такого не случилось до сих пор. Но я и представить не могла, что это будет ребенок!
В растерянности Мэй сунула руку в карман юбки, достала музыкальную шкатулку и машинально повернула ключик дрожащими пальцами.
Как только раздался тонкий мелодичный звон, рыдания Винни стихли. Прислушиваясь, она застыла у ручья, все еще не отнимая рук от лица. Да, это была та самая музыка, которую она слышала прошлым вечером! Непонятно отчего, но это ее успокоило. Мелодия словно ленточкой привязывала ее к привычным вещам.
«Как только вернусь домой, скажу бабушке, что это вовсе не музыка эльфов», — подумала Винни. Она, как смогла, вытерла лицо мокрыми руками, повернулась к Мэй и, шмыгая носом, пробормотала:
— Я слышала эту музыку вчера вечером. Когда гуляла во дворе. Бабушка сказала, что это эльфы.
— Да что ты, нет! — воскликнула Мэй, вглядываясь в ее лицо с надеждой. — Это просто музыкальная шкатулка. Я и не думала, что ее кто-то услышит. Хочешь посмотреть? — Она протянула шкатулку Винни.
— Красивая! — Винни повертела шкатулку в руках. Ключик еще вращался, но все медленнее. Мелодия стихала. Звякнули последние ноты, и все умолкло.
— Заведи, если хочешь, — сказала Мэй. — По часовой стрелке.
Винни повернула ключ. Он тихо пощелкивал. Несколько оборотов — и музыка, приободрившись, весело заиграла вновь. Нет, хозяйка такой шкатулки просто не может желать ей зла. Рассматривая нарисованные розы и ландыши, Винни невольно улыбнулась.
— Какая красивая! — повторила она, возвращая шкатулку Мэй.
Наконец-то все вздохнули спокойно. Майлз вытащил из заднего кармана платок и вытер лицо, Мэй грузно плюхнулась на камень и стала обмахиваться голубой соломенной шляпой.
— Послушай, Винни Фостер, — начал Джесс, — мы — твои друзья. Честное слово. Но ты должна нам помочь. Присядь, и мы расскажем тебе почему.