Вечный альманах гарпий - страница 12

— Зловещее наваждение! — воскликнул Ульрих. — Неужели ты не видишь, Леонард, что это лишь чучело грифа — вроде тех, что хранятся у аптекаря Шпюльбека?

— Это она! Она! — закричал Леонард с величайшим восторгом. — Наконец-то я вижу ее!

Окно внезапно потухло, и теперь Риттергассе заливал лишь лунный свет. Никто из друзей не заметил, как от советницы Буцбах вышла женщина, прикрытая вуалью. Скользя вдоль темных стен, загадочная фигура быстро добралась до предместья, через потайной ход проникла в лес, продолжила путь под древесным пологом и вступила на заросшую, унылую тропинку, ведущую к хижине. То было пристанище святого отшельника Сирмиона, проводившего дни в молитвах и умерщвлении плоти. Как только гостья отбросила вуаль, раскрыв облик советницы Буцбах, Сирмион поднялся и, тяжело опустив ладонь на пожелтевший лоб, который он созерцал в своих раздумьях, громогласно воскликнул:

— Несчастная! Знай же, что чары гарпии неотвратимы и безнадежны. Сама Геката наделила ее жуткими ядами, которые позволяют Гарпии, ее любимой дочери, порабощать незадачливых грешников…

— Почтенный старец, — зарыдала советница, опускаясь на колени, — неужели Господь не в силах спасти моего бедного племянника, избавив его от инфернального влияния?

— Когти у гарпии черные и загнутые. Они тверже и прочнее закаленной стали, острее лучшего самаркандского кинжала, беспощаднее Эреба и проворнее мысли. Леонард погиб. Наша единственная, весьма хрупкая надежда — на зентивелло, но…

Изрекши сей страшный оракул, отшельник Сирмион отвернулся, подав знак, что желает остаться один и возобновить свои молитвы.

Советница неохотно покинула его и, прежде чем утро раскинуло свою молочную завесу на горизонте, незаметно добралась до X. Ее тревогу усиливало то, чего не знал отшельник, — секрет, который она хранила всегда. Поэтому советница твердо решила получше спрятать ключ, чего никогда не делала прежде, а мысль о зентивелло вовсе не обнадеживала, а, наоборот, еще сильнее беспокоила ее. Едва вступив на Риттергассе, советница метнулась к стене, подавив крик ужаса. Выйдя из темноты, к ней без спешки, но и без медлительности приближался силуэт. То была какая-то…

(На этом страница обрывается, а остальная часть рукописи отсутствует.)

В Венеции, на углу улицы, часто меняющей расположение, есть красный портал на неясном фасаде.

Если войти и пересечь пустынную комнату с полом, вымощенным в шахматном порядке черной и белой плиткой, — комнату, освещенную постоянно горящим канделябром и окруженную со всех сторон дверями, — и если ступить в ту из них, которую следует выбрать, мы попадем в залу, точно такую же, как первая.

Если открыть ту дверь, что надо, мы увидим комнату, похожую на предыдущие, так же вымощенную, так же освещенную канделябром и так же окруженную со всех сторон дверями.

Открыв надлежащую дверь, мы попадем в комнату, в точности похожую на другие, и так далее.

Пройдя некоторое количество комнат (с условием, что нельзя двигаться в обратном направлении), мы доберемся до большой залы с ширмами, каждая из которых разворачивается из центра другой.

За одной из них на круглом столике возвышается чудище, названия и природы которого не знает никто: выпучив глаза, оно стоя плавает в банке с винным спиртом.

На листке, приклеенном к банке, написано:

Monstrum ignotum, ex muliere natum, baptistatum per me, Gabrielem Caputalbum, sacerdotum interdictum[9]

Смотрите не попадитесь на удочку, ведь это чудище принадлежит гарпии, которая подстерегает добычу, прячась за одной из ширм.

Зная об этом, мы советовали бы вам избегать незнакомых домов и осторожно открывать любые двери.