Категорически возражая против крайних выступлений Г. Н. Шлыкова и других, которые пытались третировать генетику и лично Н. И. Вавилова, М. Б. Митин заявил: "...мы будем бороться, как этому учит нас наша партия, и против всякого рода даже самых ничтожных проявлений махаевского отношения к кадрам нашей советской интеллигенции, работающим на благо социализма. От всех этих недостатков мы, товарищи, должны избавиться... Разногласия в науке могут и должны быть. Могут и должны быть теоретические споры. Но плохо, когда эти теоретические споры, дискуссии, расхождения принимают такой, я бы сказал, вредный характер, какой они приняли сейчас... Наши научные кадры имеют полную возможность печатать свои труды, свои работы, высказывать свои соображения по тем или другим вопросам, которые стоят в порядке дня... Мы должны одернуть администраторов от науки, которые мешают развитию нашей науки".
М. Б. Митин сказал, что нельзя не признавать "важных достижений генетической науки и важных достижений в области исследования клетки". Назвав имена А. Р. Жебрака, С. И. Алиханяна, В. С. Кирпичникова и других, выступавших на дискуссии, М. Б. Митин заявил, что у ряда классических генетиков "намечаются сдвиги в сторону приближения к практике".
Эта линия на признание генетики как науки и призыв к обеспечению ее существования имели исключительно важное значение. Однако при всем этом М. Б. Митин ясно сформулировал тезис о том, что, по мнению философского руководства, взгляды Т. Д. Лысенко являются прогрессивными, за ними будущее. Пытаясь разъяснить социальный и классовый смысл борьбы в области генетики, он заявил, что "идет борьба представителей передовой, революционной, новаторской в лучшем смысле этого слова науки против консервативных, догматических, устаревших концепций, против консервативного направления в науке, которое не желает считаться с достижениями практики, за которое цепляются и с которым вместе идут самые реакционные элементы в науке".
М. Б. Митин не согласился с Т. Д. Лысенко, что учение о гене - это якобы чистейший идеализм, он признал за этим учением материалистическое содержание. Однако при этом он посчитал нужным заявить, что, если "понятие "гена" и вся "корпускулярная теория наследственности" и являются материализмом, то не диалектическим, а метафизическим, враждебным теории развития", что "часто отдельные правильные исследования даже иногда отдельные отрасли науки, давшие большой и ценный фактический материал, продвинувшие далеко вперед науку, в силу определенных классовых и гносеологических причин превращались затем в целые антинаучные системы". Эти заявления будили тревогу о будущем генетики. Однако, считал я, раз генетика будет развиваться, все станет на свое место. Объективность природы - это лучший залог ее правоты, успеха в практике и открытия истинной материалистической диалектики.
Речь М. Б. Митина вызвала бурю самых разнородных чувств у слушателей. Многие представители классической генетики тяжело переживали то, что их науку зачислили в категорию консервативного направления, им казалось, что это обрекает генетику на общественное недоверие в будущем. С другой стороны, были нанесены очень чувствительные удары по философским ошибкам Т. Д. Лысенко и И. И. Презента. М. Б. Митин заявил, что не будет допущено махаевского отношения к советской интеллигенции, и поднял на щит необходимость конкретных исследований по генетике и цитогенетике.
Итоги важнейшей дискуссии 1939 года, на которой в первую очередь ставились задачи проникновения метода диалектического материализма в генетику, оцениваются по-разному. По моему мнению, необходимо сказать следующее.
Дискуссия преградила дорогу притязаниям Т. Д. Лысенко, направленным на уничтожение генетики. Оговорки и реверансы в его сторону не меняют дела. Т. Д. Лысенко поднял руку на всю генетику, однако рука эта повисла в воздухе, он был вынужден остановиться и копить силы для новых атак. Время, как известно, величайший фактор, и я думаю, что М. Б. Митин и его коллеги сделали большое дело, ибо результаты разгрома генетики в 1939 году имели бы гораздо более серьезные последствия, чем объявление генетики лженаукой в 1948 году.
