Когда умирает старик, мы говорим: «Знать, пора пришла. Все там будем». Если же смерть уносит молодого, мы испытываем бессильное возмущение и жалость. Жалость по отношению к умершему, к живым — и по отношению к самим себе.
Жофия Буркали овдовела в двадцать шесть лет, можно сказать, в начале супружеской жизни! Всего четыре года назад они с Яношем поженились, обретя временный приют в ветхом бабкином домишке, и надо же было так случиться, что за полгода до несчастного случая они затеяли строительство собственного дома. Дом был уже поставлен, оставалось только оштукатурить его внутри и снаружи, а вдова с двумя малолетками ютилась в клетушке, сохранившейся от старых времен. Дрожь пробирала при мысли, что в клетушке им придется и зимовать, а на какие шиши достраивать дом?.. И вообще — как жить дальше? Два года она сидела дома с детьми, ни заработка, ни сбережений, вся наличность — несколько сотен от последней получки мужа, а еще огромный долг банку за предоставленный кредит.
И так нелепо овдоветь: молодой в катастрофе погиб, а старик отделался переломом ключицы!.. Буркали работал в сельхозкооперативе шофером на грузовой машине. Парень он был работящий, да и на постройку дома деньги требовались немалые. Стояла страда, в субботу под вечер Буркали решил сделать еще одну ездку. В кабине грузовика сидело их двое: шофер тридцати одного года и дядюшка Шанко шестидесяти шести лет. Перед железнодорожным постом № 22 дорога делает двойной поворот, густо разросшиеся кусты и низкие кроны деревьев тоже затрудняют обзор, а лучи заходящего солнца слепят глаза, и тем не менее ясно видно, что шлагбаум не опущен. Буркали с разгону влетает на рельсы, и скорый поезд Будапешт — Сомбатхей врезается в кузов и тащит грузовик еще метров шестьдесят, пока тот не разваливается на части и состав не останавливается. Буркали умер сразу — отрезанные поездом ноги так и не смогли отыскать, а дядюшка Шанко жаловался только на боль в плече. Путевого обходчика, который прозевал поезд — он работал на другом посту, а здесь только замещал своего коллегу во время летнего отпуска, — арестовали. (Суд присудил его к четырем годам.)
Вдову Буркали жалели все. Управление венгерских железных дорог выплатило компенсацию, страховое общество — страховку в связи с несчастным случаем, шофера Буркали хоронили всем селом и на государственный счет как ветерана труда. Сельхозкооператив выплатил вдове десять тысяч форинтов единовременного пособия, а детишек вне очереди определили в ясли, чтобы Жофия могла вернуться на работу в цветоводческое хозяйство. Бригада каменщиков провела в доме штукатурные работы, зацементировала пол на веранде; монтажники оборудовали ванную комнату, установили печь, отрегулировали телевизионную антенну, а слесарная бригада отличилась при отливке кованой ограды; водители — бывшие коллеги погибшего — бесплатно выполнили все перевозки да еще пригнали во двор грузовик песку и сделали песочницу малышам. И хотя катастрофа произошла в середине лета, к концу года семья Буркали получила выплату от кооператива в том же размере, что и другие работники: на грузовиках привозили вдове картошку, кукурузу, вино, топливо.
И село испытывало удовлетворение, даже гордость: вот, мол, как заботится коллектив о попавшей в беду женщине. А потом о ней только так и говорили: «наша вдова», «вдова села».
Прошло несколько месяцев, и Жофия заметила: стоит кому из мужчин зайти в дом, и потом их не выпроводишь. Ретивых посетителей не очень отпугивало присутствие свекрови, которая после смерти сына почитай что переселилась к невестке, а находились такие, кто и не думал стесняться матери Яноша.
Вот и в эти майские сумерки по пути с работы домой первым «заглянул» Дяпаи, бригадир шоферов: не надо ли, мол, Жофике подвезти чего, а то он выделит машину. Раздобревший сорокалетний мужчина, который двадцать лет назад, в студенческую пору, слыл «киноактером», по-прежнему питал пристрастие к светлым пиджакам в крупную клетку и производил впечатление состарившегося комика-танцора. Жофия усадила его на кухне — ослепительно белые шкафы, стол и табуретки, сверкающая медная посуда, пол, выложенный красным кирпичом, — выставила на стол вино в синем кувшине и напустила на непрошеного гостя свекровь.
