Жена-врач получила сертификат «северного европейца», была интегрирована в профессиональную, политическую и социальную жизнь ОПГГ и по праву ходила в супермаркет, а зарабатывала тем, что вытирала задницы престарелым демократам, приезжающим в город дешевых услуг даже из-за трех морей.
У двери Василий Савельевич еще раз оглянулся. На стенном трехмерном экране исключительно честный триллионер Мафусаил Федерковский праздновал свой пятисотый год рождения в окружении далеких потомков, которые с унылыми лицами все еще боролись за его наследство и в тысячный раз принялся рассказывать героическую историю становления крупного капитала в северной Евразии.
Сашка тут оторвался от своей любимой компьютерной игры в «Монтану Джонса», снял 3D-шлем и сказал солидным голосом: «Па, а ты кнут не забыл?»
Папа не забыл пакетик, в котором было сорок миллиграмм чистого наркода, то есть десять желтых пилюль диффузного нейроинтерфейса, где десять самых главных оттягов на свете, включая «ностальжи». Исполнено на языке психопрограммирования «Джамайка»! Ни один из наркотрипов не отличим от глубокого сна своей достоверностью! Так гласит реклама, которую несут на своих боках стаи пузырей, летящие через питерскую лагуну.
Делается это умное говно в Петронезии на основании суперсекретного «ноу-хау», свистнутого в лабораториях «Ваджрасаттва инк», лучшего в мире производителя психопрограмм. А принимается, так сказать, орально, а не как нейрокарта, которую нужно вставлять в разъем на башке — тот в полевых условиях легко загрязняется и вообще можно легко огрести стрептококковую инфекцию. Так что лучше поставить стационарную затычку и забыть о нем. Уж что-то, а выбор по части кибернаркоты в ОПГГ самый богатый. И вообще ОПГГ самый свободный город в свободном мире, Петронезия — самый свободный район в самом свободном городе свободного мира. Блошиный рынок Петронезии самый свободный рынок в самом свободном районе самого свободного города и так далее. В общем, дури тут любой предостаточно.
Большинство из землян, приехавших в экс-Петербург на зов ООН, Европейской комиссии и губернатора ОПГГ Гольдмахер, огласившей: «Здесь можно всё», осело или, вернее, приводнилось в Петронезии. Вполне вероятно, что среди них были не только земляне, но еще марсиане и юпитериане. Всем приехавшим Гольдмахер дарила по старой баржонке или какому другому плавучему гробу, а еще по пятьсот зеленых долларов — их брали, пока не стало ясно, что это пустые бумажки, которыми подтираться и то неудобно. Но всё было сделано, чтобы превратить Питер в самый открытый самый терпимый город мира.
Всё, чтобы вы хотели попробовать, но боялись потребовать; всё, что вы хотели отнять, выпросить, трахнуть, откусить, выкурить, вколоть, купить в остальном мире, но не имели такой возможности — встретит вас в Петронезии, представляющий слой списанных барж, танкеров, ролкеров, буксиров, тральщиков, эсминцев и крейсеров, которые встали на вечный прикол в самой грязной части питерской лагуны. Той, что возле плавучих мусороперерабатывающих заводов, куда привозят дерьмо со всего свободного мира. Таков был флот губернаторши Гольдмахер, лидера партии «Свободы и стремления к Счастью» (СС), избранной подавляющим большинством голосов сертифицированных граждан ОПГГ (а тот хакер, который выяснил, что мадам Гольдмахер прежде была мужчиной и служила наркодиллером в ЦРУ, всплыл на третий день из питерской лагуны в несколько подпорченном виде)…
За месяц до бегства Василий Савельевич выведал пешую дорогу у бывалых бродяг. До Купчино добраться по красной дорожке для пиццамобилей, или даже проехать на роликах, цепляясь за проезжающие автомашины гекко-липучками. Там, на пустыре, где находится рынок рабсилы, подконтрольный хасавюртовской группировке, пригородные баи покупают на день-два трудягу, делясь с хасавюртовцами. Бай погрузит рабсилу в виде Майкова в кузов своего внедорожника и отвезет в Тосно, куда сбрасывают подгнившую канцерогенную жрачку со всего мира, — требуется много людей на дезинфекцию, сортировку и переупаковку. Однако перед въездом в городок, на перекрестке, надо спрыгнуть, и проситься попутчиком до Новой Ладоги — там паромная переправа обслуживает финско-американскую базу на Валааме, и много дальнобойщиков дует туда прямо из Эстонии. Слезть надо у Погостья, потому что далее на трассе стоят сплошняком чек-пойнты пискиперов и патрули голубой полиции, которые шерстят и пассажиров и водителей — будут пробивать и по базе должников банковского коллектора и по базе данных на «врагов демократии». А Майков, хоть он и Берг, точно значится в первом, и, возможно, во втором. Если попадется, то отведает шокер, тизер и самозатягивающуюся сеть.
