Презентация «Чертова логова»
Меня опустили на стул уличного кафе, мимо которого я проходил обычно с высоко поднятой головой по причине его хамской дороговизны. Это было пристанище мажоров, усадить меня с ними за один стол можно было только по приказу «скорой помощи», как утратившего сознание.
— Димка, что это значит? Ты как будто меня здесь ждал?
— Спокойно, сынок! А куда ты денешься? — с нервным добродушием прорычал Тараблин. — Выпить хочешь?
— Это предлагаешь мне ты? К тому же я только что принял.
— Мы с Алексеем наблюдали. Леша, закажи все, что нужно, пожалуйста. Будь добр.
— Константин Иванович, вы не волнуйтесь. Вы и так сегодня переволновались. — Мальчик, пригнувшейся походкой, какая встречается у слишком высоких людей или у тех, которые таковыми себя считают, поспешно отправился к барной стойке.
Мне не нравился весь этот перформанс, больше же всего — поведение Димки. В нем читались повадки суетливого родителя, в планах которого было озвучить неприятное известие.
— Послушай, кто этот дьячок? Его еще недавно в нашей жизни не было.
— Талантливый студент, внештатник, пишет нам сценарии, — безличным тоном сказал Тараблин. — А слащавится от робости перед взрослыми и именитыми, ты терпи. Но парень честный. К тому же он тоже из нашего интерната.
— Это я уже понял. Правда, честный парень едва не затащил меня сегодня на съедение к Варгафтику.
— Лев Самойлович всех любит запрягать, ты же знаешь. Леша не мог отказать старику и начальнику.
— Только мне показалось, что он делал это с душой.
— Он все делает с душой. Рассказывай.
— Ты куда пропал?
— Потом. Потом будет моя очередь.
Я подробно пересказал другу свои приключения и переживания, включая теорию об инфекционных организмах, матушке, неандертальце и ментах.
— Ничему не научила тебя советская власть, — мрачно произнес Тараблин. — И потом: неужели ты до сих пор мыслишь себя избранным сосудом? В нашем возрасте это неприлично. Своих коллег наблюдал? Они похожи на диссидентов?
Я вспомнил компанию в курилке и должен был согласиться, что Тараблин прав.
— И перестань ты во всем искать смысл. Вот эта интеллигентская привычка.
Студент, между тем, принес сто грамм водки мне, пятьдесят коньяка Тараблину и себе стакан свежевыжатого микса. Бутерброды с семгой были увенчаны ломтиком лимона и веточкой петрушки.
— Все это дают на «мертвяки»? — спросил я, пытаясь не столько проверить их знание сленга, сколько выведать текущую обстановку.
— Вечно вы, мамаша, выражаетесь, — сказал Тараблин.
— Ты тоже слышал? — обрадовался я.
— А то! Образцовый диалог.
— Дмитрий Анатольевич, нам здесь засиживаться не стоит, — студент внимательно рассматривал ноготь своего мизинца. — Пора уже за зеркало.
— Э, ребята, кончайте объясняться паролями, — вскипел я. — Какого черта?
— Не бунтуй, — сказал Тараблин, чем снова, на этот раз неприятно, поразил меня. Может, он и при моей встрече с неандертальцем тайно присутствовал? Я ему этого словечка не передавал. — Мы с Лешей вчера сказку записывали. Там Ванька от вредной царевны прятался за волшебное зеркало.
— Сказочники хреновы!
— Вы болван, Штюбинг! — ответил мне Тараблин любимой фразой из фильма «Подвиг разведчика». — Слушай сюда. Опыт прогулки по городу у тебя уже есть. Гуляй, конечно, и дальше, сколько хочешь, но помни, что это небезопасно. Тебя могут долго в упор не видеть, а потом обойтись грубо. Ты же никому в ответ съездить по физиономии не сумеешь.
Я вспомнил дружбу неравнодушного ко мне неандертальца с ментами и понял, что Тараблин прав. Тем не менее, счел нужным возмутиться:
