Болотная вода уже поднялась до лица связанного парня, когда Родион, отбросив слегу, ухватил колоду обеими руками, дернул, потянул… И-и-и – раз! И-и-и – два! И-и-и… Пошла, пошла, пошла! Поехала, родная! Ну, еще чуть-чуть подтолкнуть.
Вытащив колоду на твердое место, под деревца, Родион уселся рядом и облегченно перевел дух.
– Ну, вот. Как бы теперь тебя развязать-то? Ножика нет? И у меня нет. Придется руками… О, да тут кто-то булинь соорудил! Сейчас, сейчас, развяжу, потерпи немного. Ничего, если я колоду переверну с тобой вместе? Ты ведь не то еще терпел… ага… Так… Ну… все, пожалуй. Тебя как зовут-то, парень?
Отвязанный улыбнулся и пригладил длинные грязные волосы, придававшие ему сходство с Маугли. Некоторое время он сидел молча, покачивая головой и, надо думать, приходя в себя, а потом ткнул рукой в грудь:
– Истр, сын Доброгаста!
– Истр? Честно сказать, странное имечко.
– Истр, да. А кто ты?
– Меня Родионом зовут, можно просто Радик.
– Рад-ди… Тебя зовут Рад! И ты… из болота?!
– Да можно, наверное, и так сказать. – Молодой человек пожал плечами.
– О боги! Я так и знал!
– Ты вообще-то как? – Родион спрятал неуместную пока улыбку. – Идти сможешь?
– Могу, – Истр закивал, встрепенулся. – Да-да, идем скорее отсюда.
– Ты местный? Дом твой далеко?
– Дом? Нет, близко. Скоро дойдем. Кто твой отец, Рад? Из какого рода?
– Миронов моя фамилия, – усмехнулся молодой человек. – Отчество – Даниилович. Хотя отца я и не помню.
– Пошли, пошли, не стой! – заторопился новый знакомец. – Клянусь Свентовитом, ты мне теперь как брат!
Вот оно как! От таких слов Родион даже застеснялся. И говорил парнишка странно – скорее всего, на местном диалекте, распространенном в здешних станицах. Чем-то на русский язык похож, чем-то на украинский и белорусский, короче, смесь какая-то.
– А где твой дом? – допытывался по пути Истр. – Где обитает твой род?
Шагал он уверенно, видать, хорошо знал дорогу. И пострадал, похоже, не сильно. Может, не стоит его домой провожать? Пусть лучше скажет, как в лагерь пройти.
– Я вообще-то издалека приехал, все мы…
Сказав это, Родион вдруг снова вспомнил, что, мягко говоря, одет не для визитов – точнее, совсем не одет! А между тем светало – ни на шоссе в таком виде не выйти, ни у палаток показаться.
– Издалека?! – Подросток, шедший впереди, вдруг застыл, обернулся, и в светло-карих глазах его явственно сверкнуло изумление. – Так ты… Что же, один?
– Ну, не один, мы тут с командой. Я же говорю – на турслет приехали, а я вот, идиот, заблудился. В болоте чуть не утонул, да и одежку всю там оставил.
– Мне непонятны твои слова, друг! – Тряхнув длинными темно-русыми волосами, мокрыми от дождя и болотной грязи, Истр посмотрел на Родиона с большим подозрением. – Ты случайно не гот?
– Да не гот я! И не панк, и не эмо, и не другой какой, прости Господи, полудурок – у меня забот хватает, тусоваться попусту некогда.
– Не гот, говоришь… Но и не из наших, – все присматривался парнишка. – И на гунна ты не похож.
– Сам ты гунн! – неожиданно разозлился Радик. – Вылитый Аттила!
– Аттила?! – с неожиданной радостью воскликнул Истр. – Теперь и впрямь вижу – ты точно не гот. Гот бы сказал не Аттила, а Этцель! Ага… Ты знаешь верховного вождя гуннов! Может быть, ты его видел, как я сейчас вижу тебя?
– Знаешь, что, парень… Не пошел бы ты своей дорогой? А я своей. Только будь любезен, покажи… Ну, если не лагерь, так хотя бы шоссе или речку. Ой, Господи! Меня ж ищут уже!
– Ну вот! – Парнишка вдруг погрустнел. – Ты, Рад, опять стал говорить непонятно. Откуда ж ты пришел?
– Я ж тебе говорю, дурья башка, из Ленобласти мы, с севера!
– Дурья башка – это что? У вас так называют вождей?
– Ага… И товарища Сталина – в том числе. Ладно, парень, некогда тут с тобой. Погоди-ка!
Молодой человек нарвал папоротников и травы, кое-как прикрыл чресла – тот еще костюмчик получился.
– Вот, блин, индеец чертов!
Показаться этаким чучелом в лагере – нет уж, это выше всяких сил! Однако и в станицу так не явишься. Одно утешение – там Родиона никто не знает.
– Слышь, как там тебя… Истр, – позвал он, дивясь про себя, кто же выдумал парню такое имечко. – Пожалуй, я все-таки с тобой прогуляюсь, раз уж ты говоришь, до дома твоего недалеко.
